Два сапога – не пара - Вита Алая

Неожиданно стало противно: с одной стороны, за то, что целый Донской — сосунок рядом с каким-то чиновником; а с другой, от перспективы, куда могла бы привести такая дорожка, возьмись маг за неё всерьёз…

Приступ самокопания прервал Шац, объявив:

— Вот сейчас и попробуете!

Макс посмотрел, куда указывал студент, и увидел, как со стороны каверны приближается шид. Перемещался он крайне странным образом, как будто мерцал, и между появлениями резко становился ближе. Не переставая при этом крайне изящно бежать плавным шагом, похожим на индейский.

Секунд через десять фэйри-оптимист был уже рядом, и ни капли не запыхался. Он протянул Максу на ладони три небольших серых камушка: «Вот твои обереги. Возьми. Я сейчас научу, как их запечатлеть. Готов?» Он стремительно стёк: только что стоял — и уже сидит.

— Наверное, да. Чего тянуть? Только могу я зачаровать один камень, свой, а покровителям чистый отнести?

«Конечно. Выбери свой и отдай остальные».

Максим присмотрелся к камням, перекочевавшим в его ладонь. Надо же, у них не было даже магического поля! Хотя это логично, учитывая всё, что он узнал. И всё же, увидеть такое своими глазами… Как Патриция не заметила? Или заметила, но промолчала? Господи, какими же утомительными после общения с простодушными студентами и шидом кажутся эти игры во власть, даже такую мелкую, как взаимоотношения или коммерческое преимущество!

Так, что-то как-то многовато саморефлексии. Которая, как известно, в больших количествах разъедает защитное самомнение и подтачивает уверенность в себе, лишая решимости действовать. Воздух здесь что ли, какой-то особенный?

Макс вытряхнул лирику из головы и посмотрел на образцы с практической точки зрения. Что именно в ручке Коха сделано из гемадила, он заметить не успел, но, судя по отблеску и тому, что вброс прошёл незамеченным, что-то совсем небольшое. Поэтому самый мелкий камень преподаватель сразу отдал Альбине. Та затолкала его поглубже в карман джинсов, которые предусмотрительно надела «в поход».

Два других по размеру были примерно одинаковы, отличались только по конфигурации: один покубичнее, второй ближе к параллелограмму. Потом, когда время позволит, этим бесформенным осколкам имеет смысл придать вид какого-то украшения или сувенира… И Макс предпочёл бы что-то плоское, умещающееся в карман — например, брелок. Так что он выбрал продолговатый камень, а оставшийся тоже отдал Ученице.

После этого студенты, как по команде — видимо, мысленной, — отсели подальше.

Эаолай взял руки мага, сложив их лодочкой, с камнем внутри, а потом разум на пару мгновений накрыла странная пелена ясности. Но с каким-то подтекстом.

«Вложи мысль, которая дорога твоему сердцу».

Макс подумал про безопасность, но тут же был перебит: «Ум тебя обманывает, а сердце — никогда. Не ищи мысли, ищи чувства».

Чувства… чувства… Чувство безопасности искать что ли?

«Не отсутствие. Наличие. Желание должно быть истовым, чтобы сработать».

Ладно. Чего же он хочет в глубине души? Стоило задаться вопросом, как из подарочной ясности всплыло совсем недавно испытанное жгучее желание всегда быть самим собой, без всяких влияний и ограничений.

«Да! — радостно одобрил шид. — Вложи это в камень скорей, пока ярко».

Тёплая волна, родившись из сердца, прокатилась по телу и через руки ушла в осколок. Это не было магией. А инфомагию Макс заметить не мог. Оставалось только гадать, сколько ещё всего неизмеримого, но доступного всякому действует в мультивселенной.

Шид отнял руки, ясность ушла. Зато включились мысли. И напомнили о других министрах, подмятых Краузе.

— А можно попросить ещё несколько камушков? — спросил Максим. — У нас есть ещё несколько важных людей, которые попали под чужое влияние. И неплохо бы обезопасить остальных членов правительства.

«Сколько?»

Макс понятия не имел, сколько у них министров. Никогда не считал. К тому же, наверное, надо снабдить каких-то дополнительных лиц, вроде начальника безопасности, спикера, избранных оперативников…

«Просто покажи», — Эаодил свёл и развёл ладони.

То есть он хотел знать объём, а не число? Это ещё сложнее…

— А сколько достаточно на одного? Чтобы не перебили влияние.

«Размер не имеет значения. Только чистосердечие. Лишь бы не потерять».

Мысленно почесав затылок, Максим решил, что сантиметр на сантиметр, как в запонках, достаточно. Если министров примерно двадцать-тридцать… Эаолай терпеливо ждал ответа.

Чёрт возьми, Макс вообще не уполномочен и не квалифицирован решать такие вопросы. Для него главное — спасти Коха. А тот пусть обезопасит костяк, который сможет упечь злоумышленника, раз уж личность того наконец установлена. И дальше решают уже без него.

К тому же, на выходе через сутки может оказаться кто угодно. Нет, лучше не жадничать!

Маг сложил ладонь горкой и похлопал себя по карманам.

«Хорошо, я чуть позже принесу».

— А как мне быть уверенным, что, запечатлевая обереги для других, я не подчиню их себе? — спросил он. — Чтобы они не сошли с ума. Да и вообще, не хочу я такой ответственности. Не хватало ещё уподобиться этому злодею.

«Просто желай от души. Как подарок. За который ничего не ждёшь взамен».

Эаолай снова легонько прикоснулся, на этот раз — к локтю Макса, и, в осенившей разум многозначительной ясности, тот понял, что будет запечатлевать: чтобы Кох и все, кому он сочтёт нужным раздать камни, тоже всегда оставались сами собой.

«Хороший посыл. Тебе можно дать сколько угодно», — выдал шид и в следующий миг был таков, опять замерцав куда-то в сторону мёртвого дерева.

Глава 16

Вернулись в том же составе, что и пришли, получив пригоршню мелочью гемадиловых осколков. Гедеон последним аргументом привёл желание получше изучить взгляды шидов на инфомагию. Альбина же не хотела расставаться с преподавателем, да и сам он был вынужден признать: хотя бы один инфомаг необходим — убедиться, что талисманы запечатлены и освободят чиновников от влияния Краузе. Эаодил показал Альбине, на что смотреть — какое-то мерцание магических линий, которое при запечатлении пропадало. Различала его девушка не очень хорошо, но шид сказал, что со временем станет лучше.

Дома, вопреки опасениям Макса, было всё спокойно. Профессор Кочинский на этот раз отправился ночевать восвояси. Зато на диване Шершня сидел немного встрёпанный ректор — видимо, только проснулся. Сам Алексей развалился на стуле и самодовольно указывал на них раскрытой ладонью:

— Ну вот, видите? Явились, не запылились. Я же говорил.

— Игнатий Эрикович, что вы здесь делаете? — удивился Макс.

— Разве это не очевидно? Вас встречаю. Я целый день места себе не находил. Если бы