Это кто переродился? Книга 2 - Сириус Дрейк

В закромах нашлись драгоценности, которыми мне заплатил Вергилий за виверну, но их еще предстояло кому-то продать. Еще я вспомнил про свой красный шар, который по возвращению из дворца, бросил в сундук. Может, он тоже стоит каких-нибудь денег?

Стоило мне открыть крышку сундука, как этот красный негодник запрыгал по всей комнате.

— Только не говори, что тебя еще выгуливать придется, — буркнул я, наблюдая, как шар катается по потолку. — А ну прыгай обратно в сундук!

Но шар как-то не хотел возвращаться в свой уютный «домик». Прыгнул в окно, и был таков.

— Ах ты, сволочь! — выглянул я на улицу. Шар, весело подскакивая и огибая удивленных прохожих, мчался прочь. — Второй раз я тебя ловить не буду!

Но шар завернул за угол и исчез.

— Сомневаюсь, что он вернется… — протянул Иван, ползающий по стеклу. — Надо было купить ему поводок.

Я махнул рукой. Зачем мне вообще этот шар? У меня был титул, ради него я и участвовал в том глупом Испытании. Сомневаюсь, что эта шутка вообще чего-то да стоит. Обычный фокус.

Вдруг под руку попался чек от Лукреции Валентиновны. Если я не ошибаюсь, это тоже деньги. Смешно, конечно, — мне до сих пор не верится, что люди за век оглупели настолько, что пользуются бумагой вместо нормальных денег, но факт оставался фактом.

Чек нужно немедленно превратить в расписные бумажки. Вопрос только как?

Спустившись, я наткнулся на Амадея. Он сидел за барной стойкой и мирно завтракал. И был весь красным, как будто вот-вот лопнет. Вокруг него с хихиканьем ходили девушки, смущая его только больше.

— А как там процесс? — спросил я. — Скоро будет результат?

Фауст кивнул.

— Почти готово. Сейчас Силантий принесет нужные книги из библиотеки, и можно начинать. Возможно, золота получится даже больше, чем обычно.

Не успел я обрадоваться, как зазвонил телефон. Это оказалась Марьяна.

— Нашлась-таки… — буркнул я, ответив. — Марьяна, ты…

— Ваня, спасай меня!

* * *

У общежития я был спустя полчаса. После той самой ночи здание было немного закопченным, но все таким же неприступным. Рядом же дежурил очередной автомобиль без опознавательных знаков.

Инквизиция? Выслеживают кого-то, кого не взяли? Возможно, но у них на меня ничего нет, поэтому, думаю, можно не волноваться.

Выйдя из такси, я направился на проходную, а там…

— Пропуск!

А там так ничего и не поменялось. Бабка все так же бдила.

— Ага… — и она посмотрела на меня из-под повязки. — Опять ты смущаешь мой орлиный взор.

— Я. Опять. Мне нужно помочь с сумками Марьяне Поповой. Она сказала, что уезжает, — и я толкнул турникет. Увы, он стоял крепче замковых ворот. — Откройте, я всего на минуту.

— Пропуск!

— Я же сказал…

— Нет пропуска — нет входа. Или тебе уши прочистить?

Я заскрипел зубами, и тут двери лифта открылись, и к нам вышла Марьяна, навьюченная как ишак перед большим переходом. За ней, тявкая, бежала какая-то белая собачонка.

— Ага, наконец-то! — повернулась к ней старушенция. — Давай сюда ключ и на выход, барышня. И не вздумай мне тут слезы лить, меня слезами не поймешь!

— Вы же выкидываете меня на улицу!

— И поделом, — вздернула бабулька крючковатый нос. — Нам тут преступники не нужны. И так довели бедненького Савелия Михайловича…

И кивнув на портрет с черной ленточкой, висевший в углу, она всплакнула. На нем был изображен тот самый пес, которого я подпалил на входе в канализацию. Жаль мне его не было ни капли.

— Я же сказала, что меня пытались похитить, а Инквизиторы…

— КЛЮЧ!

Что-то пробурчав, Марьяна бросила ключ на стол и вышла ко мне.

— Пошли, быстрее, — шикнула она мне, — не хочу ни минуты задерживаться в этом…

— Смотри, если не заправила кровать! Прокляну!

— Не сомневаюсь… Пух, ко мне!

На выходе мы принялись укладывать сумки и тюки в багажник. Встав рядом с Марьяной я вновь ощутил, как на мне снова нарастают чешуйки, а во рту начинается покалывание. Приятно, черт возьми.

Собачонка же принялась нарезать вокруг нас круги — а она оказалась не самой обычной: временами она прыгала на лапы, а затем сворачивалась в белый шар.

В точно такой же, что мы ловили на Испытании.

— Кажется, ты зря отпустил нашего красного «питомца»… — заметил Иван.

Я хмыкнул.

— Еще не хватало ухаживать за каким-то пушистым нахлебником. Захочет, вернется, а нет…

Пес же, остановившись, обнюхал мне ногу, а затем зарычал. Выглядело это до смеха нелепо, и я не стал пугать эту мелкую пушистую зверушку.

— И куда ты теперь?

Марьяна же со злостью захлопнула багажник и сложила руки на груди.

— Не знаю… И нет, во дворец я не вернусь. Слышал, Аристарх⁈

И тот самый черный автомобиль быстро завелся и дал по газам.

— Тогда в «Котел», — улыбнулся я и, проводив машину няньки взглядом, уселся в салон рядом со Стасом. — У Вики с девушками как раз есть лишняя раскладушка.

Марьяна прыгнула на заднее сидение. Лицо у нее было такое, будто я предложил ей переночевать в борделе.

— Ты предлагаешь мне жить в кабаке? Если бабушка узнает…

— Во-первых, «Котел» уже совсем не то злачное местечко, что еще месяц назад. Во-вторых, а тебе так важно ее мнение?

Тяжело вздохнув, Марьяна принялась пристегиваться. Ее собачонка прыгнула ей на колени. С меня она не сводила злобного взгляда.

— Я сама уже не знаю, чего хочу… — буркнула девушка, и Стас сорвался с места.

По пути она рассказала мне, при каких обстоятельствах она попала в лапы к Инквизиторам.

— Сначала мне показалось, что это бабушкины штучки — она так иногда делала. Как захочется ей «увидеть дорогую внучку», так присылает ко мне Аристарха или еще кого-нибудь «порасторопнее». Они поймают меня где-нибудь, сажают в машину и увозят, и все на глазах у однокурсников. Я уже устала выдумывать «легенды», почему меня постоянно кто-то похищает…

— А на этот раз?

Марьяна покачала головой.

— Нет, этот автомобиль я не знаю, да и в голове просто белое пятно. Я очнулась на мостовой водной ночной рубашке. А рядом был Игорь Илларионов. Потом появились Инквизиторы. Больше ничего не помню.

Я насторожился. Игорь? Пытался похитить Марьяну⁈ В ответ на мои подозрения она помотала головой.

— Нет, водитель