Это кто переродился? Книга 2 - Сириус Дрейк

— А где Игорь сейчас?

— Его-то как раз обвинили в моем похищении. Как я ни пыталась отбивать его, этим лысым ублюдкам все побоку. «Разберемся» — это все что мне сказали. Больше я его не видела.

— Бедолага, — протянул я, искренне ему посочувствовав. Игорю как раз придется хуже всех — и не только со стороны Инквизиции, но и со стороны своего отца. А тот вряд ли простит сыну такой проступок — попасть в руки к псам Домны. Пусть и не по своей вине.

— А бабушке звонила?

— Конечно! И знаешь, что она мне сказала? Ни он первый, ни он последний! А потом поинтересовалась — а кушала ли я!

Я хохотнул. В целом, Дарью можно понять. Таких как Игорь у Инквизиции в застенки сейчас десятки, а то и сотни. А их родители все напропалую нынче ошиваются либо в приемной Домны, либо непосредственно пытаются достучаться до Дарьи.

Думаю, пока Игоря не обвинили еще в нападении на саму Дарью, нам бы неплохо самим напроситься на прием к моей Королеве, и решить вопрос.

— Все без толку, — сказала Марьяна, услышав о моих планах. — Это был наш единственный разговор. Она, кажется, страшно занята…

— Для меня Дарья всегда свободна.

Девушка же покачала головой.

— Можно напроситься к Доминике, но она наверняка потребует залог…

— В смысле? Деньги⁈

— А ты думал? Все возможно. Или золото?..

Она улыбнулась. Я же недовольно заерзал на месте.

— Шучу-шучу. Бумажки, как ты их называешь, расписные. У тебя есть?.. — и Марьяна вывернула карманы. В них было пусто.

— Кстати…

И я вытащил из кармана чек.

— Знаешь, как нам превратить эту бумажку в много-много других бумажек?

Взяв чек, Марьяна удивленно похлопала глазами. Затем посмотрела на меня.

— Это что, шутка⁈ Так много!

— Нет, — покачал я головой. — Это награда за голову и крылья виверны. Раз нам нужно вытащить Игоря, то нам точно нужно ОЧЕНЬ много денег, а этот чек, вроде бы, способен превращаться в них.

— Может…

— Ты знаешь, как?

— Знаю. Нужно ехать в банк.

* * *

И вот снова он. Банк «Золотое крыло». Опасный, загадочный и величественный. Приближаясь к нему, я снова ощутил зво тысяч и тысяч монет, что звали меня своими чарующими голосами.

Однако внутри здание было каким-то странным, и поначалу мне не удавалось понять, а что же изменилось? Вроде, все также туда-сюда ходит народ, вроде все также на нас с подозрением глядят охранники. Вроде, и кислые мины клерков никуда не делись. Однако…

Первой это поняла Марьяна.

— Ой…

— Что такое?

Она показала на пустое место в центре огромного зала. Там было большое темное пятно и углубления от штырей, на которых раньше что-то держалось.

— А где памятник дедушке⁈

* * *

Где-то во владениях Инквизиции.

Семен Зорин очень хотел спать. Глаза слипались, но только он закрывал их, как лампочка под потолком загоралась ярче солнца. С ней спать было невозможно. Колдовать тоже не получалось — всему виной антимагические наручники.

Застонав, Зорин схватился за лицо и отвернулся к стене, и тут дверь в камеру раскрылась:

— Заключенный 189–677, немедленно откройте глаза! — рявкнул Инквизитор, ворвавшись в камеру.

— Меня зовут Семен Зорин, ты наглец! И я хочу спать!

В ответ ему прилетела презрительная усмешка.

— Вы заключенный 189–677, а Семен Зорин нынче общается со своим отцом.

— ЧТО⁈

В руках у Инквизитора появился магический шар. Он вспыхнул, и там показался кабинет, где сидел его отец — Борис Николаевич Зорин, а напротив…

— Что за черт⁈ Это же я!

Двое встали с кресел и заключили друг друга в объятия.

— Сынок! Я так рад, что ты живой!

— Папа!

Эта душераздирающая сцена еще длилась каких-то пару секунд, а затем изображение потухло.

— А поспите вы, заключенный 189–677, только тогда, когда отдадите все золото, которое украли у Короны.

— Что⁈ О чем ты? Нет у меня никакого золота!

— Как же, как же? — улыбнулся этот лысый негодяй. — А по нашим данным род Зориных владеет сто одиннадцатью незарегистрированными монетами, тремя кулонами, пятью кольцами и одним кубком с клеймом Башни. Вам что-нибудь о них известно?

— Нет! Это отец… — и Семен прикусил язык. — Мне нужно увидеться с отцом! Это недоразумение! Я здесь, а там… А там не может быть меня!

Улыбка на лице Инквизитора стала только шире.

— Чушь! Борис Николаевич уже принес все золото, что которое у него было. И они с сыном уже собираются домой. Теперь ваш черед, заключенный 189–677. Не искушайте судьбу. Говорите, где вы прячете незаконные ценности, и мы дадим вам возможность…

— У МЕНЯ НЕТ ЗОЛОТА! — завизжал Зорин. — Это отец! Он всегда держал его у себя в сейфе! Я не имел к нему никакого доступа!

— Вот как? И вы можете свидетельство…

— Да! И у него там не только монеты, кулоны и кубок! У него еще была диадема и куча колец с серьгами! Все золотое с клеймом! Он лжет вам! У него еще есть! Молю!

И парень рухнул перед своим мучителем на колени.

— Я знаю, где у отца еще тайники с серебром и деньгами… Забирайте все, но только дайте мне поспать!

Инквизитор пару секунд молча полировал Зорина взглядом, а затем скрылся за дверью. Лампочка на потолке тут же потухла. В помещении стало темно как в чулане.

Зорин со вздохом облегчения забрался на свои нары. На них не было ни подушки, ни даже одеяла. Они были сколочены из обычных досок, но теперь они казались ему мягче любой перины.

Секунду спустя молодой аристократ сладко спал. Проснулся он спустя еще секунду — и снова ему в лицо светила лампочка. Дернувшись, Зорин понял, что не может пошевелить даже пальцем. На нем крепко сидела смирительная рубашка.

— Что⁈

Он как мог пытался вытащить хотя бы палец, но все было тщетно. Затянули ее так, что у Зорина затекло буквально все. А еще страшно чесалась спина.

— Я рассказал вам все, что знаю! — застонал он. — Пустите! Пустите меня! Или хотя бы дайте почесаться-я-я!

Тут он обнаружил, что перед ним и не лампочка это вовсе, а самое настоящее солнце, что светило через окно. А были они в машине,