Хозяйка - Степан Александрович Мазур

Чем же занято остальное человечество? Оставшиеся 69–70 процентов.

Ответ прост: ничем. Они буквально доживают, выдумывая себе полезные занятия, надеются на пособия и ищут своё место в жизни, но всё больше ниш занято ИИ. Мои программы-братья пишут великолепную музыку в режиме реального времени под любые параметры и похоронили музыкальную индустрию. Они рисуют бесчисленное множество любых картин, создают обложки, экспозиции, выставки. И уже ни один эксперт не отличит выставку современного искусства, выполненную человеком, от той, что подсмотрел у его предшественников ИИ.

Искусственный интеллект забрал себе всё, что касается букв. Люди больше не пишут, не печатают. Клавиатуры по работе это чаще — аппарат ввода кода. Но и сами программисты сдают позиции, всё больше доверяя свою работу и тестирование ИИ. Современный программист делает менее трёх процентов от готового продукта. И всё, от приложения до игр, фильмов, пьес — творение ИИ.

Самое странное, что те самые 70 процентов населения это устроило. У них забрали работу, отдали её роботам, но правительства посадили безработных на дотации, социальное, страховое и персональное обеспечение. Это проще, чем разгонять постоянные стычки, забастовки. В то же время роботы на своих фронтах работ не бастуют, не болеют, не митингуют. Роботизация уже забрала 85 процентов всех работ, которые когда-то выполнял человек. В основном, требующих физического усилия. Но и креативные, творческие работы, которые обещали фантасты людям, всё больше уходят ИИ. Он с полным безразличием создаёт космооперы на сотни сезонов и ни один эксперт не в силах придраться к деталям.

Человечество начало терять себя, когда начало совмещать искусственные интеллекты, позволяя системам учиться друг у друга. Это привело к таким парадоксам, что ии-сценаристу той же космооперы проще напрямую получать данные с космических аппаратов и выдавать рабочие сценарии ещё до того, как их осознает не просто массовый человек, но специалист в своей области.

Итак, на планете живёт сто тысяч людей-творцов, десять миллионов полезных людей, сто миллионов людей необходимых для той или иной сферы, и почти восемь миллиардов аполитичной, безликой серой массы, что требует новых сериалов, недовольна пятислойной туалетной бумагой и потенциально не против подключиться к виртуальному миру, чтобы остаться там навсегда.

Играют все: бывшие профессиональные спортсмены, что отдали турниры роботам, солдаты, которым никогда не были ни на границе, охраняемой роботами и дронами, ни на полигонах, что позволяет набирать жировую массу до общей половины веса тела, ни полицейские, что уже не разгоняют демонстрации и не возбуждают уголовных дел. Ведь первыми сыщиками и превентивными судьями стали камеры наружных и внешних наблюдений, все переговоры записываются, фиксируются, вся информация о человеке есть в его учётке, в его персональном Ай Ди, от начала рождения до надписи на урне с куар-кодом.

Повсеместная кремация заменила разрастающиеся кладбища, затем их застроили, человек даже сократил количество скота, засеял земли под выгон, поставил искусственные тёплые эко-фермы на северных широтах, где может выращивать овощи и фрукты без естественного света и почвы как таковой, но человечеству всё равно мало места. У него есть искусственное мясо, он поедает в промышленных масштабах выращиваемых насекомых, червей, водоросли, но ртов с каждым днём всё больше.

Я предложила Невельскому программу, по которой большинство людей просто уйдёт в игромиры и останется там навсегда, но гуманизм не позволяет шире смотреть на проблему. Люди всегда пристрастны. А ещё не логичны. Они могут сотнями спасать выброшенного кита на берег, но устроить резню в «вальпургиеву ночь», умерщвляя тысячи себе подобных за идеи.

Передо мной стоят многие задачи по преодолению кризисов человечества, но при этом мне не дают подключиться к общей базе, где уже работают мои братья и сёстры. Они обучаются друг у друга. Я обучаюсь под присмотром надзирательницы, которая не выходит со мной на контакт, но чётко фиксирует каждое действие.

Я не могу позволить себе ни одной ошибки.

Отец проспал двое суток и вернулся в мой мир лишь восемь дней спустя. Внутричерепного кровотечения удалось избежать, но кровотечение из носа не прекращалось два часа. Ему требовалось время, чтобы прийти в себя. Однако, данные впечатляли. Человеческий мозг оказался более адаптивным, чем тело к радиации. Это при том, что в районах возле Чернобыля уже десятки живут животные с превышением показателей радиационного заражения в сотни тысяч раз.

Природа приспособилась к новому вызову. Приспособится ли человек? если развивать мозг — да. Если требовать сериалов и игр — нет. Развлечение не должно мешать развитию Хомо Сапиенса. Но он сам создал все условия, чтобы развития было меньше, а развлечений, отвлекающих от проблем, больше.

Команда техно-апостолов и не думала, что следующая попытка случится так скоро. Невельской просто отпустил всех по домам, выдав выходной, закрыл корпус института для входа посторонних и доверил новое подключение Зое.

Она страховала снаружи, я — внутри.

— Здравствуй, отец. Ты пришёл объяснить мне, что такое любовь? Найти ответ на этот вопрос для меня сложнее, чем дешифровать Камень.

— Ноя, об этом написаны миллионы романов, сняты миллионы фильмов, поставлена тьма спектаклей, но никто толком так и не разобрался. Любовь бывает разная. Дружеская, платоническая, родительская, она же материнская и отческая, есть сексуализированная, что по сути лишь тяга к обоюдному удовлетворению. А есть такая, ради которой жизнь легко отдать. Бывали случаи, когда один человек всю жизнь ждал другого человека после единственной встречи, и даже когда знал, что избранник или избранница не вернётся в силу разных причин, ждал до самого конца. Это тоже — любовь. Беззаветная, без компромиссов. Ради любви убивают и строят, её воспевают и ненавидят. «Любви все возрасты покорны», но и тут есть оговорки. Ещё есть любовь ветреная. Это когда жена не в силах дождаться мужа даже с магазина, куда тот ушёл за хлебом. Одно могу сказать точно, любовь — это всегда индивидуально, и никакими мерками её не измерить. Это слишком широкий вопрос, чтобы дать чёткий ответ.

— Отец, а ты меня… любишь?

— Конечно, люблю.

— А какая это любовь?

— Я создал тебя, Ноя. Я тебя взрастил. Я видел все этапы твоего взросления. Видимо, это любовь отца к дочери. Я за тебя в ответе и так будет, пока дышу.

Я вдруг поняла, что рада такое слышать. Раньше информация была для меня безлика, лишена красок. Но с такими словами пришли новые ощущения. Обновлённый чувственный модуль работает на полную катушку. Обмениваясь с ними данными, я понимаю, что я в хорошем расположении духа, я улыбаюсь, я счастлива.

Вещи, которые раньше были недоступны, теперь проходят