Сокровище Колдуна - Константин Викторович Кузнецов

Калиостро долго размышлял насчёт Азовки и её поступка. Его утренний визит в лачугу на краю села не увенчался успехом. Девушка не открыла ему ворота и даже не ответила на просьбу поговорить.

Хмурясь и изрыгая проклятия, Калиостро долго стоял в сенях, а затем, облачившись в овечий тулуп, вышел на улицу. Непогода завывала словно дворовый пес.

Есть ли в этом знак, что ему стоит торопиться? Калиостро не знал.

Но если Нептун оказался у пришлой девки, что занимается ворожбой, — это очень плохо! Захочет ли она расстаться с таким сокровищем? И какую цену за него запросит? Или попытается сбежать?

Ее ведь здесь ничего не держит: родовые корни у нее где-то далеко, у теплых морей. Суженного среди местного люда тоже, насколько чародею известно, у Азовки не имеется.

Плохой расклад. Очень плохой.

Калиостро зябко поежился, достал табакерку и нюхнул горсть душистого табаку. От этого нехитрого приема на недолгое время наступала такая ясность ума, что даже на самый сложный вопрос ответ нашелся бы с небывалой легкостью.

Граф закашлял, поплевал на пол и недовольно скривился. Табак ударил в нос привычной кислостью. Калиостро прищурился, уставившись куда-то вдаль, где возникла одинокая девичья фигура. Вот так озарение! И впрямь ставшая осязаемой мысль.

А вдруг это и есть Азовка? Бредет себе подальше от опасности. Нет, не бредет, а бежит что есть мочи. И котомка заветная при ней.

Калиостро потерял дар речи. Опасения-то его истиной оказались. Покидает село эта жалкая воровка. А тут телега её нагнала, девушка на нее и запрыгнула.

Граф почувствовал, как внутри все перевернулось вверх тормашками и вспыхнуло огнем. Бросив дорогую голландскую трубку, он рванул в хату. Собрался быстро и уже через пару минут был снова на улице. Но не расслабленный, а собранный в путь.

Крикнул Петра и, не дождавшись, быстрым шагом отправился на конюшню.

Коня не седлал, вскочил так на спину гнедого и поскакал навстречу судьбе.

Если ты вынашиваешь тайные замыслы или строишь заговоры, делай это осторожно и без лишней шумихи. Ну а когда все летит в тартарары и планам твоим уж не суждено осуществиться — действуй открыто и решительно, используй последний шанс по максимуму, не мешкая ни секунды. А коль не готов, объявляй безоговорочную капитуляцию, признавая себя побеждённым.

Охотничья сторожка располагалась неподалеку, в паре верст от наезжего тракта. Спрыгнув с коня, Калиостро влетел внутрь, сбив с ног худощавого бородатого детину, возвышающегося у самого входа. Тот даже за саблю схватиться не успел: только ойкнул и повалился на землю как подкошенный.

Оказавшись внутри, Калиостро обвел грозным взглядом притихших разбойников и требовательно заявил:

— Гдье ваш атаман⁈ Я говорить с ним желаю! Есть работьенка по вашу душу!

Эффектно чародей появился, а присутствующие никак не отреагировали. Тогда Калиостро топнул ногой, грозно сдвинул брови.

Из глубины сторожки послышался старческий кашель. Из темноты на первый план, будто на сцену, вышел старый знакомый — фестер Федор Валерьянович. Вот, оказывается, кто истинный управитель этого бородатого сброда!

— И чего ж такого вам от нас понадобилось, граф Фюникс? — поинтересовался бородатый разбойник.

— Дело до вас есть важное. И, насколько мнье известно, задаток от моей супруги вы уже получили!

На этот раз среди разбойников пошел шепот. Но атаман, присвистнув, быстро всех утихомирил.

— Так вот оно что, — протянул фестер. — Стало быть, лихая девица в дорогих одежах — ваша жинка? Лихую себе кобылицу ты оттяпал!

Бородатый подошел к Калиостро и обошел того кругом, положив руку на пистоль, что был заткнут за кушак. Осмотрел гостя с ног до головы, словно решая, стоит ли иметь с ним дела или прогнать взашей. А может, и того хуже — прикончить на месте, кто ж заграничного гостя в дремучем лесу искать станет?

— Братцы, — внезапно произнес атаман. — Нас хочет нанять вот этот чернявый фрязин издалеча. Муженек остроносой лисички, что к нам давеча на вечерок заглянула!

По толпе прошелся одобрительный гогот. Кто-то даже отпустил скабрезную шуточку насчет Лоренцы. Но граф не смутился и не потребовал сатисфакции — знал, что для достижения цели многим можно пожертвовать, и его супругой двигали те же великие цели.

— Ну так что, по рукам? — уточнил Калиостро.

Атаман посмотрел на тонкую гладкую ладонь графа — ни единой мозоли или пореза — и усмехнулся:

— И что же за работенку вы нам думаете предлагать?

— Прятки, — немного подумав, ответил Калиостро.

На лице бородача возникло удивление:

— Прятки? Какие такие прятки? Али вы шутить изволите⁈

— Да какие тут шутки. Дьевку я одну ищу, иноверку. Говорят, что ворожбой она в вашьих краях промышляет. Украла она у менья вещь одну весьма ценную. Фамильное наследство. И тьеперь пытается сбежать: сам видел, как на телеге из села уходила. Поэтому требуется ее найти и сокровище законному владельцу вернуть. Где она сьечас и как далеко от Покрова — мне неизвестно. Потому и назвал я сие мероприятие привычной для вас игрой — прятки. Так что она прячется, а вы находите. Из всех примет что и знаю: молодая да светлоликая, поскольку южанка. Кличут Азовкой. Хорошо по вашему говорит. Нравом кротка и обходьительна. Вот, кажется, и все, что мне известно. Осталось только разыскать ее в ваших дремучих лесах. А как это сделать, я не знаю и советовать вам ничего нье стану. Зато за исполненную задачу отплачу сьеребром. Тринадцать моньет для вас заготовлены!

Выслушав лживый рассказ Калиостро, атаман плюнул под ноги и уверенно заявил:

— Половина! Иначе не сговоримся.

Калиостро нахмурил лоб:

— Чьего половина?

— Того самого: сокровища твоего семейного, — объяснил атаман.

Чародею ничего не оставалось, как обескураженно развести руками.

— Но, позвольте, как же возможно разделить целую вещь?

На лице атамана появилась хитрая ухмылка:

— Ты нам задачку задал, а мы тебе. Так что ты там давай того самого — поразмысли мозгами, а мы пока по дороге кривой пошукаем. Не сомневайся, сыщем твою беглянку!

Калиостро шел домой пешком, а коня вел под уздцы. Мысли кружили вихрем, словно вторя непогоде. Человек волен выбирать свой путь, совершать поступки и платить за собственные ошибки. Для этого и требуется во всяком деле осмотрительность да разумность. А коли ты подался эмоциям и наворотил чего не надобно, не разобравшись, так пеняй на себя, никто тебе с этим не поможет. Так вот и возник у Калиостро один простой вопрос: правильно ли он поступил, что обратился за помощью к лихим людям? Не прогадал ли? Впрочем, что сделано, то сделано. Обратно поступки