Сокровище Колдуна - Константин Викторович Кузнецов

2

Азовка встала еще затемно и принялась кружиться по хозяйству. Воды с реки натаскала, избу вымела, кур, что держала прямо в доме, накормила, и села у окна рукодельничать. В эту самую минуту и раздался требовательный стук в ворота. Не женский осторожный, а мужской — резкий, громогласный.

Вышла Азовка во двор, прислушалась. Интересно, кто к ней в такую рань пожаловал? Но ворота отперла без опаски, почуяла, что близкий человек на пороге.

— Доброго тебе дня, — произнес Петр.

— И вам, дядечка. Пожалуйте, проходите. Я как раз на стол накрывать собралась.

Гость зашел в сени, снял шапку, отвесил земной поклон и перекрестился.

— С чем пожаловали, просто так али случилось что? — осторожно спросила девушка.

— Случилось, — не стал врать мужчина. — Слухи нехорошие по селу про тебя поползли. Беспокоюсь, кабы из них чего дурного не вышло.

Азовка присела, насупилась. Не стала ходить вокруг да около, а прямо сказала:

— Вот оно, знамо, как сложилось. А я надеялась, что обойдется.

— Это что же значит: правду люди болтают? — поразился Петр, потому как до последнего не верил сплетням. Думал, оклеветали девушку.

Хозяйка не стала юлить, а лишь грустно улыбнулась:

— Правда? Так она ведь у каждого своя. Начну объяснять — вроде как оправдаюсь. И зачем? У вас оно как заведено: кто первый рассказал, ему и поверят.

— Так я же не все. Мне можно довериться. Ты, главное, скажи, а дальше решу, что делать и как тебя от клеветы избавить.

Помолчав, Азовка кивнула. Потом вытерла ладони о фартук и, подойдя к печи, засунула руку в зазор между стеной и беленым боком. Достала сверток, вернулась к столу и раскрыла его, предоставив на обозрение камень невиданной красоты.

— Ух ты, святая Богородица! — прошептал Петр. — Это что же за диво дивное?

— Находка моя. Не крадена и не забрана силой. В лесу я её нашла, не на чужой земле, а среди коряг да кочек болотных, — пояснила Азовка. — Думала, что он мне поможет с чужбины домой воротиться, да прогадала. Как забрала его из лесу, так покоя найти себе не могу. Первую ночь еще кое-как выдержала, а на вторую такие черные сны видеться стали, что хоть волком вой.

— Проклято, что ли? — спросил Петр, не решаясь взять камень в руки.

— Не знаю, — пожала плечами девушка. — Да только как я его домой принесла, так нечисть из лесу повылезала. Ночью старуха приходила, Яхой представилась. А поутру змей в саду узрела. Прогнать хотела, так они пошипели и сами исчезли. Потом в дом вернулась, на иконку взглянула, а у нее весь оклад почернел, пылью краска покрылась, хотя вчера только за ней ухаживала.

— Да… дела, — протянул Петр.

Азовка долго смотрела на камень. А потом с ее губ слетело едва различимое: «Нептун». Петр аж вздрогнул.

Усидеть на одном месте Азовка не смогла: внезапно вскочила, сделала несколько шагов к печке и замерла. Немного помолчала, а затем тихо прошептала:

— Забери его, снеси в церковь, пусть там решат, что с этим исчадием зла делать.

Глаза Петра стали как две плошки.

— Чего? Да ты, что ли, сдурела, девка⁈ Ты знаешь, чего со мной отец Василий сделает⁈

— Ничего, коль как на духу все расскажешь! Исповедь — она для того и требуется. Чтобы все тайное явным стало.

— А сама чего?

— От меня он даже самой чистой правды не примет.

Азовка резко обернулась: на ее лице застыли крупные слезы. Поняла, видимо, в какие себя силки загнала.

— Считаешь, намоленная земля проклятый камень сдержит?

— А то как не сдержать! — согласилась гречанка. — Меня так еще в детстве отец Феодорий учил: тьму надобно поглубже зарыть, там, где место свято, чтобы ни одна бродячая псина то место не учуяла и своим хозяевам безродным не сообщила. А иначе все труды напрасны будут, отыщут и применят зло по назначению.

Петр внимательно слушал Азовку, бросая косые взгляды на камень удивительного лазурного цвета. Красив, глаз не оторвать! «Ну как с таким богатством расстаться можно?» — подумал Петр и задрожал всем телом. Никогда он не был охоч до чужого. А теперь взял и решил у Азовки камень забрать да себе присвоить. И как только помыслить такое смог? И ведь не просто помыслить, а уже просчитал, как осуществить намеченное!

— Сама неси, тут я тебе не помощник, — внезапно заявил гость побледневшей девушке.

— Отказываешь? Но почему? — удивилась Азовка. — Я всегда тебе только добро делала, без всякой корысти. Почему же мне тем же отплатить не хочешь?

— Хочу! Но боюсь. Боюсь, что сил не хватит до церкви дойти и сокровище это из рук в руки передать. Показала ты мне его, а в голове уже мысль червонная зародилась, как его себе оставить. Да не просто так забрать, а душегубство совершить. Так что, прошу тебя великодушно, не искушай меня этой темной вещицей. Твоя эта ноша, не моя. Но, если надобно, с тобой схожу и ответ перед отцом Василием держать буду. Подтвержу слова твои, хоть и не видел, что случилось. Но верю тебе безгранично.

Кивнула Азовка спокойно, с пониманием. Села у окна и заплакала. Петр тяжело вздохнул. Подошел к ней, но обнимать не стал. Пусть выплачется девка, так и полегче станет. А на свежую голову и думать сподручнее.

— Отнесу его туда, откуда взяла, — сказала Азовка. Решение пришло как-то внезапно, даже размышлять не пришлось.

Петр снова вздохнул, покосился на камень. Вот и хорошо.

Но рука сама потянулась к тряпице, на которой бирюзовый прелестник лежал. Хотел было взять его, но пересилил себя. Накрыл тканью красавца, чтобы не смущал.

Азовка покосилась на мужчину. Одобрила его поступок. Затем подошла к печке, быстро оделась. Раз решила избавиться, так чего тянуть-то?

Тут шум посторонний послышался.

Обернулась, когда внезапно хлопнула дверь, впустив в избу ледяной воздух, — и ахнула! На столе пусто, а Петра уж и след простыл.

3

К вечеру погода поутихла. Ледяной дождь с вьюгой успокоились, а с небес повалил густой снег. И все бы хорошо, если бы в вечерний час не зазвонил колокол. Изо всех сил, тревожно — так, что кровь застыла в жилах.

Калиостро как раз был на улице, ждал возлюбленную возле кареты. Лоренца появилась, но не скрытно, не таясь от селян, она быстро шла по дороге навстречу чародею.

— Чьто стряслось? — спросил Калиостро.

На лице Лоренцы застыл ужас. Вместо ответа она указала на пригорок, где вспыхнуло множество факелов.

— Душегубы!

— Кто? — не сразу понял Калиостро. А когда понял, то