Дети Апокалипсиса: О Дивный Новый Мир - Иван Малки

разрезая хрупкое подобие вечернего затишья. Я вышел из полумрака командного центра в главный зал, где на импровизированных столах еще стояли тарелки с остатками ужина — настоящего, черт возьми, ужина из свежих овощей. Запах жареного базилика и помидоров всё ещё витал в воздухе, странно смешиваясь с привычной вонью озона, пыли и затхлости старого здания. Этот контраст — домашний уют на фоне разрухи — бил по нервам сильнее любой тревоги.

Народ начал подтягиваться, отрываясь от своих дел, от минутного отдыха. Сначала Слэй, его лицо — как всегда непроницаемая маска, но в глазах застыл немой вопрос. За ним Рысь, скользнул в зал бесшумно, словно тень, с цепким, оценивающим взглядом хищника. Потом Зук и Кору, плечи напряжены, руки инстинктивно легли на рукояти самопалов. Последним появился Арсен, вытирая ладони промасленной ветошью, его обычная угрюмость сменилась плохо скрываемым раздражением от того, что его оторвали от какого-то важного ремонта. Он оглядел собравшихся, потом уставился на меня тяжелым взглядом. Ки стояла чуть в стороне, ближе к выходу из командного центра, ее зеленые дреды казались почти черными в слабом аварийном свете. Взгляд тревожный, но внимательный. Она всё поняла еще там, у мониторов. Наверное, почувствовала по тому, как у меня сжались кулаки.

— Что стряслось, Макс? — первым нарушил тишину Слэй, его голос был ровным, деловым. — Снова «соседи» снизу шалят? Или туристы решили устроить фейерверк?

— Хуже, — ответил я, стараясь, чтобы голос звучал твердо, не выдавая внутреннего смятения. Я обвел их всех взглядом. Моя команда. Люди, которым я доверял свою задницу, и которые, по какой-то причине, доверяли мне свою. И сейчас я собирался попросить их добровольно сунуть голову в пасть к голодному зверю. Ради тех самых ублюдков, кто вчера хотел нас всех отправить на тот свет. — Торговый центр макдаков. Тот, что этажами ниже. Ампли. Орда. Я не знаю, откуда они взялись, но их там до хрена. Они лезут со всех щелей, рвут их базу на части. Прямо сейчас.

На секунду в зале повисла густая тишина, нарушаемая лишь назойливым гудением техники да чьим-то нервным покашливанием. А потом Арсен хмыкнул. Громко и без тени веселья.

— Ну и хрен с ними, — бросил он, демонстративно сплюнув на пыльный пол. Ему было плевать на остатки нашего ужина. — Сами напросились. Приперлись сюда с бомбами — получили ответку от мира. Меньше дерьма под ногами будет, когда мы решим забрать их территорию.

— Там дети, Арсен, — сказал я ровно, встречая его злой, налитый кровью взгляд. — Совсем мелкие. Я видел их на камерах. Забились по углам, пока взрослые ампли проламывают баррикады. Их сожрут первыми. Как закуску.

Арсен дернулся, как от пощечины. Его лицо исказилось гримасой, смесью ярости и недоверия.

— Дети?! Макс, ты совсем с катушек съехал?! Это их дети! Мелкие копии тех ублюдков, кто притащил сюда взрывчатку! Кто чуть не отправил нас всех к праотцам каких-то три недели назад! Ты предлагаешь рисковать нашими шкурами, нашей базой, всем, что мы тут построили, ради выводка гаденышей этого Августа?! Да пусть их жрут! Это справедливость!

— Мы не можем просто сидеть и смотреть, как убивают детей, — тихо, но неожиданно твердо вмешалась Ки. Она шагнула вперед, выходя из тени.

— Почему это, чёрт возьми, не можем?! — взорвался Арсен, резко поворачиваясь к ней, его кулаки сжались так, что побелели костяшки. — Они враги! Враги, Ки! Завтра эти же «милые детишки» вырастут, возьмут в руки заточки и придут резать нас! Или ты забыла, как этот их Брик и его шайка тут всё разносили? Как они чуть не проломили нам черепа? Им было плевать, кто перед ними — ты, Макс или кто-то из новичков!

— Арсен прав в одном, Макс, — подал голос Слэй, его тон был спокойным, рассудительным, но от этого не менее весомым. Он подошел к старой, потрепанной схеме этажей, развернутой на стойке бара, и ткнул пальцем в наш сектор, обведенный красным маркером. — Мы только-только укрепились. Наладили поставки, впервые за долгое время едим что-то кроме пасты. У нас еще не все оправились от прошлой стычки, у нас пленные, которых мы кормим и охраняем. Ресурсы на пределе. И ты хочешь бросить всё это, рвануть в самое пекло, в осиное гнездо амплифицированных, ради… сомнительного акта милосердия к нашим врагам? Это безумие. Стратегически — это самоубийство. У нас нет лишних людей, нет лишних патронов, нет права на такую ошибку.

Зук мрачно кивнул, его лицо выражало полное согласие со Слэем. Кору рядом с ним нервно переминался с ноги на ногу.

— И как мы туда вообще попадем? — добавил Зук глухо. — Как выйдем? Стим говорит, связь там наверняка ляжет сразу же из-за помех от ампли. Мы будем слепые и глухие в кишащем дерьмом муравейнике. А если это ловушка Августа? Специально заманит нас туда под предлогом спасения детей, а потом его верные псы ударят нам в спину, пока ампли будут пировать? Мы не можем рисковать базой. Не можем рисковать всеми, кто здесь. Это наша ответственность, Макс.

Я слушал их, и каждая здравая мысль, каждый логичный, мать его, аргумент впивался в мозг, как ржавый гвоздь. Они были правы. Абсолютно, чертовски правы с точки зрения выживания, с точки зрения холодной, беспощадной логики этого проклятого мира. Риск был колоссальным. Шансы на успех — призрачными. Потери могли стать для нас фатальными. Превратить наше «Райское Небо» в очередную братскую могилу.

Но образ той девчонки за разбитой витриной — ее огромные, полные ужаса глаза — стоял перед глазами, не отпускал. Это было иррационально. Глупо. Опасно. Но это было… правильно? Черт его знает.

— Я знаю все риски, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, перекрикивая вой циничной сволочи внутри себя. — Знаю, что это звучит как грёбаный идиотизм. Но есть старые сервисные туннели, технические проходы между этажами. Стим нашел их на схемах пару недель назад. Один из них ведет почти к самому центру ТЦ, в обход основных торговых залов, где сейчас мясорубка. Мы пойдем малым отрядом. Четверо, пятеро, не больше. Максимально тихо. Быстро внутрь, быстро наружу. Заберем тех детей, кого сможем найти рядом с выходом из туннеля, и сразу свалим. Без геройства.

— «Быстро внутрь, быстро наружу»? — саркастически переспросил Арсен, скрестив руки на груди. Его глаза метали молнии. — Ты так говоришь, будто мы идем в соседний сектор за консервами, а не прямиком в пасть к сотне или больше голодных, безумных ампли! А если туннели завалены? Или уже заняты этими тварями? Или если эти самые «детишки» Августа, которых мы придем