Тайны мертвого ректора. Дилогия - Виктор Фламмер (Дашкевич)

Потянуло холодом, и Диана застыла в ледяном коконе. Выбросив вперед руку с Плетью, Аверин сделал подсечку, дива, так и не потрудившись сбросить с себя лед, рухнула на пол. И тут же раздался звон разбитого стекла. Аверин даже не стал оборачиваться, и так совершенно очевидно, что Меньшов, воспользовавшись заминкой, выпрыгнул на улицу. И тут лед треснул, и Диана, порвав Плеть, ринулась за хозяином. Но Владимир опередил ее. Судя по реву, раздавшемуся снаружи, он сразу же последовал за старым колдуном и встретил Диану уже во дворе. За окном полыхнуло зарево: Меньшов снова атаковал.

И в этот миг полная картина происходящего сложилась в голове Аверина. Ну конечно же! Диана не хочет убивать проректора! И изо всех сил сопротивляется Высшему приоритету!

Не теряя времени, колдун выхватил из кармана служебный жетон и вслед за Меньшовым выскочил в разбитое окно. И, едва коснувшись ногами снега, поднял жетон над головой.

– Алексей Меньшов, вы арестованы по подозрению в убийстве ректора Светлова, – быстро проговорил он и вытащил из-за пояса серебряные наручники. Меч тут же исчез, а Меньшов протянул руки. И как только серебро защелкнулось у него на запястьях, тяжело опустился на колени прямо в сугроб. Аверин ощутил, как исчезает напряжение, и огляделся. Диана лицом вниз распростерлась на снегу. Сверху, прижав ее к земле своей тушей, сидел огромный кот. Его хвост метался из стороны в сторону, вздымая снежные вихри. Владимир в человеческом облике подошел к арестованному почти вплотную и встал у него за спиной.

Проректор же неловко вытащил скованными руками из кармана платок и вытер стекающий по его лбу пот. И попробовал подняться на ноги. Владимир едва заметным движением подхватил его под локоть, помогая сохранить равновесие. Свет из окна упал на лицо Меньшова, и Аверин заметил, как вздулись вены на висках старого колдуна и покраснели глаза. Его лицо было серо и выглядело сильно осунувшимся.

– Ох, спасибо вам, Гермес Аркадьевич, что так быстро сориентировались, – хрипло и прерывисто дыша, проговорил он. – Я уже не мог больше ее сдерживать. Еще секунда, и она бы расшвыряла ваших помощников и кинулась на меня. Диана, – обратился он к диве, которая уже успела выбраться из-под Кузи и, опустив голову, встала перед хозяином, – ты чуть в гроб меня не вогнала, в моем-то возрасте такие нагрузки! Ладно, я знаю, ты не виновата. Но и я тоже, между прочим!

– Вы сдерживали Диану? – Аверин посмотрел на коллегу с изумлением.

– Да, – подтвердил Меньшов. – Иначе Высший приоритет меня бы прикончил. Ну вот. Теперь меня не просто пытаются подставить, меня пытаются убить. Причем как красиво! При помощи моей же дивы. Что за шельмец это придумал?

– Нам стоит вернуться в дом. Иначе мы все рискуем слечь с воспалением легких, – поежился на холодном ветру Аверин.

– Вы правы. Сражаясь и прыгая из окон, как-то не ощущаешь холода. Видите, зря я зарекался, мне всё же пришлось сделать это.

– Зачем вы выскочили на улицу?

– От моего оружия мало толку в помещении, слишком уж оно громоздкое. И я мог поджечь занавески.

Поддерживаемый Владимиром, старый колдун с трудом поднялся по ступенькам крыльца и, оказавшись в гостиной, со стоном упал на диван. Следом за ним в дом шагнула Диана. Глаза ее стали обычного василькового цвета, но смотреть на хозяина она по-прежнему избегала. Закрыв дверь спальни, чтобы холод из разбитого окна не шел в гостиную, она скрылась за какой-то малозаметной дверцей, видимо, ведущей в подвал, к котлу. Ее решение посильнее протопить дом Аверин всецело одобрил.

– Я чего-то не понял… – Кузя без церемоний оседлал один из стульев. – Почему Диана напала? И что вообще эта штука, – он махнул рукой в сторону спальни, – тут делает? Вы что, деби… – начал он, обращаясь к проректору, но внезапно осекся и метнул быстрый взгляд на Владимира.

Меньшов выпрямился и опустил руки.

– Всё очень просто, Кузьма, – пояснил он, – видишь ли, у дивов Академии, так же как и у государственных дивов, есть высшие приоритеты. Более того, заклинание Высшего приоритета, которое можно наложить поверх приоритетов, установленных колдуном при вызове дива, и которое перекрывает приоритеты этого колдуна, изобрели в Академии. Здесь Высший приоритет появился раньше, чем его стали накладывать государственным дивам. И, как ты можешь догадаться, он заключается в том, что наши дивы защищают в первую очередь Академию и ее интересы. Увидев улику, Диана вынуждена была действовать по протоколу. Согласно приоритетам, она обязана немедленно поглотить меня, получить мою память и доложить ректору и Коллегии профессоров. Диана – идеальный исполнитель и секретарь. Она всегда неукоснительно выполняет свои обязанности. Она должна была напасть, но… Хоть она не полицейский див, не такой, как ты или Владимир… но думать она тоже прекрасно умеет. Поэтому она засомневалась. И начала сопротивляться действию заклинания. И это позволило мне удержать ее. Хотя, согласно приоритету, все сомнения должны трактоваться в пользу нападения. Наши предшественники исходили из того, что лучше потерять одного невинного профессора, чем выпустить в мир заклинание первого порядка. И я с ними полностью согласен.

– Она поэтому двигалась так медленно? Ничего себе… Эх… хорошо, что у меня нет никаких… – Кузя снова резко замолчал и посмотрел на Владимира, а потом продолжил: – А после того как Гермес Аркадьевич арестовал вас, вы перешли под ответственность государственного следствия. Академия официально пригласила на свою территорию следователей и приказала дивам подчиняться им, поэтому приоритет Дианы перестал действовать?

– Да, – ответил Меньшов. – Хорошо, что Гермес Аркадьевич вовремя понял, что нужно делать.

А Аверин спросил:

– А если против Академии будет действовать ректор?

– На этот счет инструкции имеются у Инессы, – раздался тихий голос Дианы: дива незаметно вернулась в гостиную. И Аверин с некоторым удивлением отметил, что она, похоже, не на шутку расстроена.

– Вот что, – распорядился он. – Скажите Диане, чтобы охраняла талисман владения Инессы. Это ведь он, я правильно понял?

– Диане ничего говорить не надо, она глаз с него не спустит.

Тем не менее старый колдун повернулся к диве и приказал:

– Диана, иди в спальню и не позволяй никому касаться талисмана, даже мне. Ясно?

Дива исчезла.

Меньшов посмотрел на захлопнувшуюся дверь и добавил:

– И как же я сам рад видеть его снова. Теперь талисман у нас, и мы точно знаем, что Инесса – не демон. На талисман наложено множество заклятий. И если хозяин Инессы погибает, талисман активируется и сияет до тех пор, пока Инесса не будет привязана, к нему или другому талисману. Раз он не светится, она привязана. По сути, артефакт Академии – не простой талисман владения, а сложный колдовской прибор, обладающий множеством полезных свойств.

– Я обязательно с ними ознакомлюсь, – заверил старого колдуна Аверин. – А сейчас прежде всего хотел бы услышать вашу версию о том, как эта вещь попала к вам в спальню.

– Думаю, вы вряд ли считаете, что под матрас талисман спрятал я. Диана бы обнаружила его сразу, как вошла в спальню сегодня вечером. И сожрала бы меня.

– Я постаралась бы не действовать так… опрометчиво. Возможно, вы успели бы вызвать подмогу… – раздался из-за двери голос дивы, но произнесла она это не очень-то уверенно.

– Ох, что-то я сомневаюсь, что подмога подоспела бы вовремя. К тому же многие профессора считают, что протокол необходимо тщательно соблюдать. Например, наш поборник правил профессор Вознесенский. Так что наручники, пожалуй, пока снимать не будем. – Меньшов рассмеялся и добавил: – Интересно, где я сегодня буду спать? – Смех неожиданно сменился надрывным кашлем.

Откашлявшись, проректор помолчал, но потом проговорил, переведя взгляд на Владимира:

– Не смотри на меня с таким ледяным презрением, старина. Уж ты-то должен понимать, что я бы никогда не стал прятать улики у себя под подушкой, даже для того, чтобы запутать следствие. Помнишь правило: чем больше лишних движений, тем больше шансов быть пойманным?

– Я знаю, что не вы его туда положили. Кузя обнаружил в вашем доме следы постороннего дива.

– А как Кузьма определил, что этот див – посторонний? – поинтересовался Меньшов. – Может, это кто-то из помощников Дианы.

– Я только один