Корпорация попаданцев - Дмитрий Яковлевич Парсиев

Гости перешли в другой зал со сценой и расставленными зрительскими креслами. Мы перешли тоже. Когда все расселись, к микрофону вышел японец артефактно самурайского вида. Заговорив с какими-то лающими интонациями, он поздравил всех с саммитом, посвященным предстоящему конклаву. Мол сам конклав будет традиционно проходить в итальянском секторе, но самураезированный тип пролаял, что рад принимать гостей, как он выразился, в «маленьком изнаночном Токио».

Я добросовестно переводил все Боленскому старшему. Младшему было не интересно. Младший увлеченно переглядывался с кузиной, сидящей через четыре кресла от него.

Затем на сцену вышел какой-то немец, заговоривший по-немецки. Я посмотрел на Боленского старшего вопросительно. Но тот достал горсть артефактов, выбрал один и активировал переводчик русско-немецкого языка. Я догадался, что у него нет только русско-японского, почему я и понадобился.

Поскольку переводящий артефакт не вставлялся в ухо, а озвучивал перевод через магический динамик, я этот перевод прекрасно слышал.

Немец сообщил присутствующим, что мировой прогресс мчится как резвый конь и что магическому сообществу пора кончать с секторальным протекционизмом, мешающим друг другу органично развиваться.

— Мы заняты только тем, что тормозим друг друга. Вставляем друг другу палки в колеса прогресса. Тогда как человечество должно органично прийти к глобальным взаимосвязям, — вещал немец, как какой-нибудь крайне левый либерал Европарламента, — Пора выработать новый порядок, основанный на открытых мировых глобальных рынках.

Когда немец закончил, ему дружно аплодировали европейцы с англичанами. Китайцы, индусы и другие представители глобального юга встретили речь гораздо сдержанней.

Вслед за немцем в том же ключе выступил какой-то французский маркиз, а затем итальянец.

Лично я человек от высших кругов магического мира далекий, но даже мне понятно, что инквизиция предложенных подходов не одобрит. Похоже, участники саммита затевают какую-то большую игру за влияние. В открытую они не говорят, что инквизиторы сосредоточили в своих руках слишком много власти, а говорят вроде бы про прогресс и ратуют за человечество, но два плюс два сложить нетрудно.

Распорядитель объявил перерыв, и я еще раз отработал, переводя его слова. Гости потянулись к выходу, чтобы размяться, забежать в туалет, а потом прихватить с подноса еще один бокальчик шампанского.

Вольдемар оторвался от папаши, пристроившись за выходящей румынской кузиной. Я понял, что если они хотят обсудить что-то без лишних свидетелей, то лучше всего сделать это сейчас во время перерыва. А значит, мне тоже надо отделаться от Рудольфа Иваныча.

Я начал потихоньку маневрировать, отдаляясь от Боленского старшего, который двинулся к столику с закусками, а я — отступать в ту сторону, куда отправилась сладкая парочка. Но тут к Рудольфу подошел тот самураистый японец и поздоровался с ним по-японски. Рудольф оглянулся в мою сторону.

— Эй, как тебя… Макасима… переводи.

Мысленно чертыхаясь, подошёл к ним.

— Меня зовут, Корами Сатоши, — представился японец, — Я бы хотел засвидетельствовать свое почтение господину Боленскому и поблагодарить за то, что нашел время посетить наш саммит.

— Господин Сатоши рад вас видеть, — перевел я кратко.

— По-моему он чего-то дольше говорил, — засомневался старший Боленский.

— Если вы хотите, чтоб я переводил все обороты этикета…

— А, понял. Все обороты не надо. Скажи ему, что я тоже рад.

— Господин Боленский тоже рад вас видеть, — перевёл я.

Вольдемар и кузина Дорина уже почти скрылись из глаз в направлении буфета. Я пожелал не вовремя подошедшему японцу провалиться сквозь землю.

— Господин Боленский, — продолжил Сатоши, — Япония заинтересована в участии в проекте Ямал-СПГ, но еще больше заинтересована в возврате северных территорий. Если русские маги помогут японскому народу вернуть хотя бы два острова, японские маги приложат все усилия, чтобы японский бизнес вложился в освоение газовых и нефтяных месторождений ваших собственных северных территорий, — слово «собственных» он выделил интонацией, — Включая арктический шельф. Мы готовы делать очень большие инвестиции.

В следующий миг опять завибрировал браслет. Сергей меня поторапливал. Моя задача не торчать возле старшего Боленского, а подслушивать за младшим. Я так-то и сам все понимаю, но как мне от него отделаться, не вызвав подозрений?

Я сдавил пальцами артефакт в форме заколки для галстука, выпуская феечку.

Крохотное эфемерное создание со стрекозиными крылышками и длинными ресницами тут же появилось, запорхав над моей головой. Феечке все было любопытно, ее интересовало абсолютно все. Я попытался указать ей на удаляющегося Вольдемара, но феечка ничего не поняла. Она по-моему вообще не способна к пониманию.

— Э, ты чего замер, переводи, — нетерпеливо потребовал Боленский старший.

— Господин Сатоши говорит, что японский народ не прочь войти в долю нацпроектов по освоению Арктики, чтобы получать нефть и газ по заниженной стоимости, — сказал я.

— Коню понятно, что они не против, — хмыкнул Боленский, — Что они за это предлагают?

— За это они предлагают вернуть им пару курильских островов… для начала…

Ну а что? Перевел я, конечно, не по тексту, но суть передал верно.

— Он там не слишком приборзел? — осторожно уточнил Рудольф Иваныч.

— Господин Сатоши, а морда у вас не треснет от таких хотелок? — вольно перевел я.

Японец побагровел от гнева.

— Вы позволяете себе оскорблять хозяина дома, который принял вас как дорогого гостя.

— Господин Сатоши говорит, что вы здесь никто и звать никак, — перевел я с вежливой улыбкой, — В этом доме хозяин он, а не вы.

Невидимая всем кроме меня феечка что-то щебетала на ультразвуке, — по-моему она активно докладывала содержание беседы в вышестоящую инстанцию. Но мне уже плевать. Если что, я не профессиональный переводчик. Перевожу как умею.

— Слышь, ты, мурло узкопленочное, — неглубокое дно бычьих глаз старшего Боленского быстро затопило гневом, — Поговори мне еще. Я тебе легко покажу, где фугу зимует.

— Господин Сатоши, — заговорил я по-японски, — Господин Боленский напоминает вам, что ваши жалкие попытки восстановить национальную армию приведут к закономерному итогу, постигшему вашу квантунскую группировку в сорок пятом году.

Тут уж мне пришлось дать развернутый перевод, зато перевел на мой взгляд доходчиво. Японец все понял. Вздернув подбородок, он одарил Боленского уничижительным взглядом и ушел, не попрощавшись, что по японскому этикету означает глубокое оскорбление собеседника.

Боленскому услуги референта по японской культуре не понадобились. Он и сам все понял. Не желая дальше оставаться в этом доме, Рудольф Иваныч двинулся к выходу. Я подмигнул ничего не понявшей Кате и потянул ее вслед за ушедшим Вольдемаром.

Подойдя к буфету, понял, что мы опоздали. Младший Боленский