Аксиома Эскобара: всегда занимай высоту - Сергей Анатольевич Артюхин

Ну как, в одиночку: с охраной. Хесус и несколько человек остались в отеле, охранять покой семейства, а с собой Эскобар взял Хосе. Маловато? Возможно. Но кто его будет ждать на улице февральским вечером…

Сена встретила противным ветром, однако настроения Пабло это не испортило. Хотя бы потому, что набережная Орсе ещё не была изгваздана мусором, граффити и кучей непонятных людей. До проблем французской столицы с мигрантами оставалось ещё немало времени, и пока что Париж оставался белым европейским городом. Так сказать, городом Жана Поля Бельмондо, а не городом Сами Насери…

Бежевые плотные брюки и пашминовый снуд, высокие рыжие ботинки и такого же цвета полупальто из викуньи сидели на Эскобаре идеально, создавая образ эдакого джентльмена. Трости, разве что, не хватало. Черные кудри, не прикрытые шапкой, добавляли образу эдакой лихости.

Подозрительное такси, резко сбрасывающее скорость, Хосе заметил одновременно с боссом. Инстинкты сработали мгновенно: в два шага догнав эль Патрона, он прижал его к массивной бетонной тумбе, убирая с линии огня. Параллельно громила вытаскивал из кармана 93-ю Беретту, жалея, что не взял с собой MAC-10.

Передать вторую (а он, конечно, носил с собой три ствола: Кольт Детектив Спешиал на лодыжке как резервный, и вторую Беретту для передачи боссу в случае необходимости) колумбиец не успел. Просто потому, что Эскобар увидел, кто именно выскочил из машины.

И это были совсем не убийцы, нет. Это была Лина Варгас.

* * *

«Поймать» Эскобара в Швейцарии Лине не удалось — слишком уж тот мотался по маленькой горной стране, а её возможностей явно не хватало. Однако, выяснить, когда он будет в Париже она смогла, этим Роберто с ней поделился.

Небольшая журналистская магия — и она узнала, в какой именно гостинице он остановился, после чего немедленно сорвалась именно туда. Да, вечером, можно даже сказать «почти ночью», но Лина и так считала, что потеряла очень много времени. То, что она смогла поймать 304-й Пежо именно изумрудного цвета, она сочла отличным знаком, учитывая, что изумруд — главный камень Колумбии…

Прогуливающегося по набережной Пабло она узнала сразу, как увидела. Казалось, мозг ещё сопоставлял информацию от глаз с сохраненным где-то внутри него образом любовника, а рот уже сообщал таксисту: «Остановите немедленно!». Водитель, немолодой усатый парижанин в кепке, спорить не стал, разве только бросив укоризненный взгляд в зеркало заднего вида. Затормозил он довольно резко, и был явно удивлен реакцией двух мужчин, разве только не прыгнувших за тумбу.

А потом его глаза широко открылись — повоевавший в Индокитае и Алжире, он вдруг как-то резко осознал, что они опасались атаки…

Впрочем, купюра в пятьдесят франков его от раздумий как-то резко отвлекла.

— Gardez la monnaie, — симпатичная пассажирка, оставившая ему сдачу (немалые 15 франков, между прочим), выпорхнула из тесноватого салона и бросилась к той самой тумбе.

— Ох, — пробормотал таксист, расплываясь в улыбке, — молодость, любовь, прекрасные девушки…

— Убери ствол, — прошипел Пабло в сторону телохранителя, выпрямившись и шагая навстречу Лине.

Та влетела ему в объятия ничуть не стеснясь торчащего позади Хосе. Хотя, казалось бы, договаривались ведь «держать лицо» и тщательно скрывать отношения.

Впрочем, сейчас Пабло (как и Лина) об этом не думал. Вдыхая запах её волос, он вдруг подумал, как соскучился. Часть души, доставшаяся от серба, пела от восторга, да и он сам, эмоциональный и влюбчивый колумбиец на секунду забыл обо всех проблемах, планах и задачах, растворясь в поцелуе.

Хосе, громила с небольшим личным кладбищем, чуть покраснел и отошел на несколько шагов, продолжая, однако, контролировать окружение.

Уже уезжающий таксист завистливо вздохнул. Его лучшие годы остались далеко позади, да и на своем пике он с такими красавицами не общался.

— Я так переживала…

— Я так скучал… — одновременно выпалили молодые люди и рассмеялись.

— Пойдем, прогуляемся, — сказал Пабло. — Ночной Париж может быть не менее красив, чем Париж дневной.

Лина немного нервно кивнула. Ее светлый плащ отлично гармонировал с пальто Пабло, так что когда они под руку пошли по набережной, казалось, что это какие-то кинозвезды вышли на вечерний моцион. Хосе невольно расплылся в улыбке, но быстро собрался и, поправив Беретту в глубоком кармане, двинулся следом.

— Ты каким ветром здесь оказалась? — Эскобар и так-то был доволен последними днями, а сейчас уровень удовлетворения скакнул к неприлично высоким отметкам, где он не был уже довольно давно.

— Приехала к тебе…мне надо тебе что-то сказать.

— Надеюсь, не то, что ты меня бросаешь, — пошутил Пабло.

— Нет, — засмеялась Лина, — на такое у меня духу точно не хватит. Я здесь после Канады…

— Эээ…а в чем дело-то?

И Лина коротко рассказала о случайно услышанном разговоре, а также о том, что ей удалось накопать на происходящее.

— Русские всерьёз думают, что я как-то связан с их послом…бывшим послом в Канаде? Это же смешно, — Пабло был удивлён. А ещё, частью души — на сей раз русской — чувствовал странное мрачное удовлетворение, гасящее последнее время вновь зарождающуюся жажду крови.

Всплывшие откуда-то из глубин сознания воспоминания напомнили ему, что Александр Яковлев, ставший случайной жертвой атаки ИРА на Лондонский отель, в будущем должен был стать «прорабом перестройки», её идеологом и в каком-то плане архитектором.

— Интересно, куда теперь всё это повернет… — пробормотал Пабло.

Он, правда, всё равно не верил в то, что хоть как-то удастся помочь Союзу выжить. На его взгляд к восьмидесятым там капитально всё прогнило. Нет, имейся в руководстве СССР хотя бы какое-то значимое количество компетентных и грамотных людей со стальной волей, то, наверное, как-то отпетляли бы ещё…Вот только где их таких взять? Горбачев на верхушке казался вполне себе показателем.

Да и перестройка…о надвигающемся на Союз кризисе отдельные люди писали еще в середине 70-х, но там спасали нефтяные доходы. А через десять лет уже пришла пора «делать хоть что-то». Вот только что?

Помотав головой, Пабло отвлекся от глобальных мыслей. В конце концов, рядом с ним — обворожительная девушка, вокруг — пусть прохладный, но такой приятный вечер. Портить себе настроение не хотелось.

Остановившись, он ещё раз жарко, жадно поцеловал любовницу, чувствуя, как где-то внутри разгорается пожар. Посмотрев Лине в глаза, он понял, что это — взаимно.

«Боже, я от неё просто теряю голову, — рациональность не слишком успешно пыталась пробиться в сознание Эскобара. — Я таким импульсивным не был, наверное, никогда».

Это