Надлежащий подход - Ирина Сон

Решив, что об этом можно подумать потом, я привинтил иглу к наконечнику, набрал в шприц сыворотку и, стащив штанину, сделал укол себе в бедро. От боли чуть искры из глаз не посыпались! Всё-таки игла была непривычно большой, да и использованной раз тридцать, не меньше. Если бы я хоть немного опасался аллергии, ни за что бы не пошел на такой мазохизм. Но аллергии не было – это я проверил первым делом.

Пока я болезненно шипел, купец смущенно рассматривал морской пейзаж за окном, стараясь не оборачиваться на мои голые ноги, и обмахивался веером.

– Всё, – вяло сказал я, поправив одежду. – Благодарю вас за помощь, господин Чан. Без вас я бы не справился.

– Я отдавать долг за Юн Лан и команда, – с улыбкой поклонился тот. – Признаться честно, мы подозревать такой исход и готовились. Мои люди… не любить служителей Равновесия.

– Вот как… – я даже не удивился и со вздохом покрепче закутался в одеяло. Голова гудела и категорически отказывалась думать. – Прошу прощения, господин Чан, я не в том состоянии, чтобы продолжать разговор. Мне нужно поспать.

– Да-да, конечно, вы же больны! – спохватился собеседник и, выглянув из каюты, позвал племянника.

Последнее, что я запомнил из того дня – твердые теплые руки Хван Цзи на плечах, небольшую каюту с очень жесткой кроватью и крепкий травяной вкус целебного отвара. А затем болезнь все-таки взяла своё и погрузила меня в горячечный сон, больше похожий на обморок.

Снился мне огромный подводный колокол, в котором плавали дайверы. Они шевелили широкими ластами, которые отнимали у дельфинов, и выпускали внутрь купола воздух из кислородных баллонов. Я же сидел в колоколе тихо-тихо, потому что рядом со мной была рация. Рация шипела и разговаривала чужими чирикающими голосами, а я не знал, как она выключается. Один из дайверов вынырнул передо мной и вместо баллона открыл ларец Чана. Тот сиял драгоценными камнями, бросал блики на темную поверхность воды и отражался в пластиковой маске. Внутри него стояла горячая чашка с целебным отваром.

– Вот, принес горячего, – сказал дайвер голосом Хван Цзи и поднес чашку с отваром к моему лицу.

Ларец с сияющими камнями выскользнул из его руки, с тихим всплеском ушел под воду, и в колоколе воцарилась тьма. Остался лишь крепкий запах трав.

Я приподнял голову, сделал глоток и понял, что проснулся.

– …там доктор Лим? – звонким детским шепотом сказали под боком.

– Юн Лан, выйди, – строго велел Хван Цзи и еще раз наклонил чашку.

Я понял, что мой затылок лежал на его ладони, и приоткрыл глаза. Веки поднялись ужасно тяжело. На какое-то мгновение даже почудился ржавый скрип. В поле зрения попало сияющее лицо Хван Цзи на фоне незнакомого низкого потолка.

– Очнулись! – радостно выдохнул торговец. – Ну и напугали вы нас, доктор!

Чашка снова наклонилась к губам. Я попытался поднять руку, чтобы перехватить её, и осознал, что на такой подвиг пока не способен. Пришлось лежать покорной тряпочкой и терпеливо принимать помощь.

– Сколько? – между глотками выдавил я и прокашлялся.

Из горла хлынула слизь. Хван Цзи поспешно отставил чашку и подал платок, чтобы я сплюнул.

– Четвертый день пошел. Мы уже думали, что всё, не выкарабкаетесь, – ответил парень, опустив меня на подушку. – Вы бредили, говорили о природе вашего лекарства и до-зи-ров-ке, – по слогам произнес он незнакомое слово и бодро продолжил: – Мы были поражены! Дядя сказал, что люди такого великого ума рождаются раз в сотню лет, и что мы обязаны сделать всё, чтобы вы выжили, дабы вы могли нести свет исцеления еще долгие годы. Мы сделали всё, что вы делали с Юн Ланом. И вы очнулись!

Я повернул голову и увидел, что моя правая рука привязана к кровати, а к сгибу локтя – игла, от которой к перевернутой бутылке тянулась трубка из выделанной жилы. Сил хватило лишь на впечатленное:

– Ого!

– Доктор Лим, как вы догадались использовать кровь выздоровевших? – спросил Хван Цзи.

Я посмотрел на фанатичный огонек в раскосых глазах и с тяжелым вздохом ответил:

– Если коротко, то я опирался на основной закон природы.

Торговец даже подался ближе – до такой степени хотел узнать секрет.

– Какой?

– На всякое действие есть противодействие.

Тот замер, глядя в стену, пошевелил губами.

– Я нигде не встречал такого закона… Но в нем определенно есть крупицы истины! Поправляйтесь быстрее, доктор Лим, – он сунул мне в руку колокольчик и выскочил из каюты, повторяя: – На всякое действие есть противодействие… Как же верно!

– Эй, постой! А что тут происходило эти четыре дня? – спохватился я, но его уже и след простыл.

Глава 14

– Вас объявить хаоситом.

Это было первое, что сообщил господин Чан, когда вошел ко мне в каюту.

– Неудивительно, – только и сказал я.

Купец недовольно нахмурился, прошелся от стены до стены и сел напротив меня.

– Но вы не хаосит, – мрачно проронил он. – Мы смотреть ваше тело, дайфу Лим. Вы иметь лишь шрам – и всё. Почему они объявить вас хаоситом?

От волнения его акцент усилился. Веер нервно порхал в руках с тихим стрекотом то раскрываясь, то закрываясь.

– Во-первых, я сбежал. Во-вторых, в Доме Порядка остались мои вещи, и некоторые можно счесть хаоситскими. Например, я исправил рецепт отвара, – пояснил я и с подозрением уточнил: – Ведь так говорят в народе? Я прав?

Господин Чан еще несколько секунд сверлил меня недовольным взглядом, а потом со вздохом кивнул:

– Да. Это так. Про рецепт молчат, но город говорит о вас как о грешнике, который осознать и раскаяться… Но всё равно! – воскликнул он. – Вы не понимать тяжесть обвинения? Вам здесь больше не жить! Никогда!

– Я и не собирался здесь жить! – вскипел я, приподнялся и тут же поперхнулся кашлем.

Мой собеседник растерял весь свой пыл и взволнованно засуетился вокруг, подавая то платок, то отвар.

– Вы хотеть вернуться в Корё? – спросил он, когда я немного пришел в себя и отдышался. – Это будет сложно, дайфу Лим. Очень сложно и опасно.

– Нет, я не из Корё.

Купец озадачился еще сильнее.

– Откуда тогда?

Я допил отвар, поставил чашку и откинулся на подушки.

– Поверите ли вы мне, господин Чан?

– Говорить, а я сам решу, верить или нет, – велел он.

– Всё началось с того, что моя двоюродная сестра решила поучаствовать в конкурсе костюмов…

Я рассказал ему всё: и о женских тряпках, и о своём актерском прошлом, и о профессии фармацевта-исследователя, и