Братство. ДМБ 1996 - Никита Киров

— Может. Давай посмотрим, что из этого выйдет.

— Особо много не жди, все проблемы не решит, само собой. Но хотя бы подскажет, в какую сторону рыть, чтобы отвязались, наконец. А то действительно, проблем не оберёшься из-за этого следака.

Заглянули в очередной тесный кабинет. Там за столом сидел плотный мужик в белой рубашке и ел намазанный маслом и малиновым вареньем батон, запивая чаем.

Перед ним возвышалась стопка бумаг, телефон обрывался от звонков, но мужик нашёл свободную минутку и по-настоящему кайфовал в этот момент. Даже прикрывал глаза, пока жевал.

— Приятного, Петрович, — пожелал Моржов. — Аркадий сегодня был?

— Я ему долг вернул с утреца, — отозвался мужик, прожевав угощение. — Вот он и пошёл чебурек скушать в столовку. Как раз горячие должны сделать.

Направились туда, и я встретил ещё знакомого.

На улице курил Шустрый, рядом с ним высокий парняга в камуфляже расцветки «талый снег», бронежилете и разгрузке, чуть более тёмной, чем сама форма. На голове чёрная вязаная шапка, которую можно было развернуть на лицо, чтобы получилась маска. Из-под шапки торчали ярко-рыжие волосы, жёсткие, как проволока.

— Смотри, Старый, кого нашёл! — прокричал Шустрый, увидев меня. — Стоит тут, солнышко летнее, глаз радует. Вот кого хоть прямо сейчас в «Иванушки» возьмут!

Рыжий важно заулыбался, увидев меня, и протянул руку. Подзабыл его, и не вспоминал, потому что он из другой роты, но раньше виделись часто.

— О, Рыжий, здорово! — поприветствовал его я. — А я как раз слышал, что тебя в ОМОН взяли?

— А то, — немного высоковатым голосом для его комплекции отозвался Рыжий. — Приехали тут к вам порядки наводить, — и добавил шёпотом: — пока по всяким клубам и кабакам не шляйтесь. Работаем вечерами по таким местам, ещё под раздачу попадёте ни за что.

— Благодарю за совет. Пока не ходим.

— Но если что — сразу на пол, как при обстреле, и не дёргайся. И права не качай. А я вас увижу — прикрою. Ладно, с вами, пацаны, весело, да работать надо, — он кивнул в сторону стоящего у здания милиции автобуса. — Отоспаться надо и по новой.

— Хорошая у тебя работа, — я хмыкнул. — Заходи, пока в городе. К любому из нас, мы сейчас вместе часто собираемся.

— Зашибись делаете, пацаны, — Рыжий поднял большой палец и не торопясь пошёл к автобусу.

Шустрый помахал ему рукой, а потом показал в сторону киоска, мол, что-то купить себе хочет. Там ещё стояла какая-то девушка в коротком пальто, и это могло быть основной причиной, почему парень пошёл туда, задвинув шапку ещё дальше на затылок.

— Ща я приду! — предупредил он.

— Мы в столовке будем, — я показал на неё и повернулся к Моржову. — Парень это с нашего батальона, с другой роты, — пояснил я, кивнув на автобус с ОМОНом. — Тоже там был.

— Сразу понял, но не встречался. Они тут из области приехали, операцию проводят: оружие изымать во время всяких мероприятий. Всё из-за снайпера этого. Вот, кстати, идём к человеку, который тоже его ищет.

— Не Семёнов ли? — я вспомнил фамилию опера, который тогда приходил к Шопену.

— Он самый.

— Ладно, поговорим, раз рекомендуешь. Вроде нормальный мужик.

— А тот парень, кстати, хороший совет тебе дал, — сказал Моржов, пока мы с ним переходили дорогу в стороне от пешеходного перехода. — У нас своего ОМОН нет, конечно, он в области сидит, как и СОБР. А сейчас приехали, чтобы устраивать налёты на злачные места и хватать всех методом бредня. Так что кафе, клубы и кабаки — первые на очереди.

— Киллер так вряд ли попадётся, — заметил я.

— Конечно, зато начальство отчитается, что приняты все меры. Ну и заодно изымут всякие выкидухи, самопалы и косячки. Показатели-то рванут! — он засмеялся и поднял руку, будто демонстрируя рост показателей. — Ща, я отлить отойду, — Моржов направился за угол столовой. — Подожди или…

— Да я сам начну.

Я открыл дверь и вошёл в столовку. Ничего не изменилось, разве что ушёл Шопен, но пришёл новый гость. Тот самый усатый опер Семёнов, который был в общаге, сейчас сидел за столом рядом с Царевичем. Никак продолжает допрос?

Я сел к ним за стол. Опер мне кивнул, а Руслан подумал и продолжил:

— Вот сам посуди. Это они в Грозном ходили в зелёных повязках и форме привозной, сразу видно, что «дух». Вопросов нет, всё понятно. А потом? А потом хреново стало. Вот, представь себе. Видишь в прицел «духа». Но он в гражданском, сидит в жилом доме, и из окна по пацанам стреляет.

— И что дальше? — спросил Семёнов.

— И вот, смотрю в прицел. «Дух» пострелял, автомат спрятал — и всё, мирный житель теперь. Руки поднял, мамой клянётся, что пастух, баранов пасёт, оружия в жизни не держал, даже ружья. Стрельнёшь — всё, под трибунал пойдёшь без разговоров. Не стрельнёшь — пацанов убьёт в спину. А сам он — не старше тебя, такой же пацан, ещё не бреется даже. Вот такая вот ситуёвина, — закончил Царевич.

— Мда-а, — протянул Семёнов и расправил усы.

Перед ним стояла кружка пива, за которую он взялся, но пока не пил. А Руслан чего-то разговорился, обычно он так много о тех временах не рассказывает посторонним. Значит, мент ему чем-то понравился.

— Ну, — Царевич пожал плечами, глядя на меня, будто догадался, о чём я думаю. — Он сам меня попросил про войну рассказать. Ну, истории — это не по мне, красиво говорить не умею, чтобы что-то героическое рассказать. Как уж получилось.

— И что ты делал? — спросил Семёнов, щуря глаза.

— Ты про что? — удивился Руслан.

— Ну вот, индеец, как ты говоришь, пацан этот сидит, а ты его в прицел видишь. Стреляет, а потом прячется. Что ты делал в таких случаях?

Царевич потёр лоб и закрыл глаза, будто у него снова начались головные боли, а потом внимательно посмотрел на Семёнова усталым, но открытым взглядом.

— А что бы ты сделал? — спросил он. — Можешь не говорить. Себе ответь, только честно. Вот в этом ответе и суть.

Опер Семёнов с мрачным видом отпил пива, вытер усы и пододвинул кружку к Руслану, предлагая присоединиться. Тот помотал