Красавчик. Часть 2 - Андрей Анатольевич Федин

— Не хочу, — сказал я.

Надкусил ватрушку.

Александров посмотрел мне в лицо, кивнул.

— Я так и подумал, — признался он. — Вот и правильно. Вряд ли ты на ней женишься. Ведь так? Она ведь… не твой типаж. Так зачем морочить девчонке голову? Правильно делаешь, Сергей. Тем более, вон их у тебя сколько. Выбирай любую.

Аркадий кивнул на троицу комсомолок. Девицы заметили наше внимание, насторожились.

Я проигнорировал девичьи улыбки, спросил у Аркадия:

— С понедельника выходишь на работу?

— Да…

Александров пожаловался на то, что отпуск «буквально промелькнул». Вновь сообщил, когда получит на работе аванс. С улыбкой отметил, что его план сегодня сработал: мы нашли машину Хлыстова «всего за три сеанса». Аркадий горделиво распрямил плечи и едва ли не впервые привлёк к себе внимание сидевших справа от него девиц. Он быстро позабыл о своём бедственном финансовом положении и пустился в рассуждения о том, какие «дела» мы можем с ним теперь «провернуть». Я минут пять выслушивал его фантазии на тему использования моего внутреннего компаса.

Затем покачал головой и сообщил:

— Не получится.

Я без упоминания «конкретики» напомнил Аркадию о важности и секретности моей нынешней «работы». Не сказал ни слова лжи — выдал лишь намёки, которые фантазия Александрова сама раздула до уровня «государственной тайны» и «подписки о неразглашении». Аркадий разочарованно повздыхал. Поинтересовался, каким таким чудесным образом я познакомился с его отцом, и как попал к нему в подчинённые. Я ответил, что Сан Саныч мне не начальник, а «старший товарищ». Честно признался, что очень его уважаю. Ни словом не обмолвился о том, как именно и когда я с отцом Аркадия познакомился.

Александров поморщил нос и произнёс:

— Не люблю я эти папины тайны. Вечно он где-то пропадает. Никогда ничего не объясняет. С самого моего рождения. Вот исчезнет он так однажды… Не узнаю даже, куда ему передачку нести.

Я пожал плечами, не ответил.

Из динамика радиоприёмника зазвучал голос Никиты Михалкова: «…А в них блестит Садовое кольцо. А в них бежит Садовое кольцо…»

Аркадий усмехнулся, махнул ложкой.

— Понятно, — сказал он. — Вы с моим отцом теперь в одной лодке. Жаль. Я надеялся, что мы с тобой поработаем. Быстро же тебя взяли в оборот. Хотя… чему тут удивляться?

Александров усмехнулся.

— Где я тебя найду, Сергей? — спросил он. — Если вдруг… мало ли что. Если просто захочу с тобой пообщаться.

Аркадий посмотрел мне в глаза.

Я развёл руками и ответил ему, что не оставлю ни свой адрес, ни телефон. Сказал, что связаться со мной можно через Сан Саныча. Но всё же пообещал, что приду к Аркадию домой: чуть позже, когда «появится свободное время». Александров написал мне карандашом на клочке бумаги свой адрес. Сообщил своё рабочее расписание и расписание Риты. Поинтересовался, чем именно я сейчас занимался на своей «секретной» работе. Я усмехнулся и ответил, что на подобные рассказы сейчас не способен: уж слишком болела голова. Пообещал, что мы поговорим на тему моей работы… когда я приду к Аркадию в гости.

* * *

Домой я приехал раньше Юрия Григорьевича.

Выпил чашку кофе.

Принёс к аквариуму табурет и до прихода прадеда рассматривал плававших за стеклом рыбок. Юрий Григорьевич мне говорил, что это занятие приглушало головную боль. Раньше я это утверждение не проверял. Занялся этим сегодня. Потому что уснуть не надеялся. Не рассчитывал сейчас и на то, что запомню очередную порцию результатов спортивных соревнований.

* * *

Отчёт о моих сегодняшних приключениях Юрий Григорьевич выслушал, не перебивая. Он лишь изредка хмурил брови и покачивал головой. Наблюдал за тем, как я потирал виски.

Я завершил рассказ.

— Сергей, опиши мне тот зуд, который ты чувствовал под платком во время «поиска», — попросил Юрий Григорьевич.

Он кашлянул.

Я махнул рукой и показал прадеду своё запястье, где за день появилась красноватая сыпь.

— Ерунда всё это, дед, — сказал я. — Аллергия у меня на эту вашу «жизненную» энергию.

— У тебя аллергическая реакция на грязный платок, — ответил Юрий Григорьевич. — Кхм. Но никак не аллергия на чужую жизненную энергию быть не может.

* * *

В среду я свой внутренний компас больше не потревожил. Мы с Юрием Григорьевичем решили, что на сегодня мучений с меня достаточно. До позднего вечера мы с прадедом просидели в гостиной. Обсудили мои воспоминания о пока не наступившем будущем. Я снова продемонстрировал прадеду свои познания о политической обстановке в Советском Союзе семидесятых и восьмидесятых годов — припомнил несколько незначительных на мой взгляд деталей, ранее не упомянутых в беседах с Юрием Григорьевичем. Поговорили мы сегодня и об обстановке в мире: в мире будущего. Рассказал я и о достижениях науки — о тех, которые сейчас казались выдумками писателей-фантастов.

Сан Саныч в среду вечером не пришёл и не позвонил.

Ровно в полночь мой прадед ушёл в свою спальню.

Я отметил, что головная боль почти прошла. Но спать не лёг. Достал из рюкзака тетрадь со спортивными результатами и уселся в кресло. Пролистнул страницы — задержал взгляд на надписи: «Чемпионат мира и Европы по хоккею с шайбой 1971».

Я удивлённо вскинул брови и пробормотал:

— Так это чемпионат мира или чемпионат Европы?

Снова взглянул на надпись — не увидел в ней ответ на свой вопрос.

— Ладно, — произнёс я. — Что тут у нас? Девятнадцатое марта семьдесят первого года. СССР — ФРГ: одиннадцать — два. Та же дата. ЧССР — США: один — пять. Двадцатое марта. ФРГ — Финляндия: три — четыре…

* * *

Сан Саныч не появился и в четверг. Хотя я вчера не сомневался: в четверг вечером Александров примчится в квартиру моего прадеда с расспросами о вчерашних поисках автомобиля Хлыстова. В итоге я пришёл к выводу, что ответы на свои вопросы Сан Саныч уже получил от Аркадия. Ближе к ночи я даже порадовался, что Сан Саныч не потревожил меня сегодня расспросами. Потому что меня измучил Юрий Григорьевич. Он настоял, чтобы я воспользовался своей способностью четыре раза. Я поддался на уговоры прадеда. Поэтому в пятницу отправился на утреннюю пробежку с головной болью.

* * *

Сан Саныч разбудил меня в пятницу днём. Он буквально ворвался в квартиру моего прадеда — улыбчивый, энергичный. Взглянул на моё сонное лицо и на мои китайские трусы, осыпал меня шутками и колкостями. Поинтересовался, не закончился ли ещё «твой кофе». Не дождался моего ответа. Рванул на кухню, загрохотал там о раковину чайником. Я зевнул и протёр руками глаза;