Джунгли зовут. Назад в прошлое. 2008 г - Валерия Корносенко

— Арина, ты чего? Неужели так расстроилась из-за разделения? Или произошло что-то?

— Да нет, нет, — начала она оправдываться, отводя глаза. — Я… хотела немножко побыть одной.

— Слушай, да ладно тебе, прекращай. Что значит «побыть одной»? Пошли вместе прогуляемся.

Арина вздохнула и как-то неуверенно кивнула. Мы пошли дальше.

— Как тебе наше племя? — спросила я, чтобы как-то разрядить обстановку. — Что думаешь? Нам больше повезло, чем другому племени?

— Ну да, вроде ребята у нас подобрались молодые, крепкие и неленивые. По крайней мере, этот Олег, который все время сидит в сторонке, ничего не делает, остался в другом племени, а это уже минимум одна боевая единица.

— На соревнованиях он участвует. Мужик, как ни крути. Да и в племени народа меньше станет, может и начнет себя проявлять. Мы тоже с тобой особо не лезли в кучу-малу.

— Дана Борисова тоже не с нами. И хорошо. Вечно только ручки заламывает, а как готовить, мыть посуду или чистить рыбу, так и нет ее.

— Ну да, согласна. Хотя мы тоже так себе помощники, — усмехнулась я. — Но не хочется о себе любимой думать плохо. Слушай, а что ты все-таки такая грустная? — спросила я, возвращаясь к главному.

— Да блин, Ань, я даже не знаю, как сказать… тут такое дело… — Арина замялась, ее щеки раскраснелись, она подбирала слова с трудом. — Я не просто так пошла гулять…

— Да я заметила… Думаю, не я одна… что ты постоянно куда-то уходишь из лагеря… Может быть, расскажешь? Или если это такая великая тайна, ну окей, я не стану настаивать.

— Да я даже не знаю, насколько это тайна… Скорее даже не моя… — начала Арина, оглядываясь по сторонам. — Хорошо, что за нами операторы не увязались. Я бы тебе рассказала, просто я боюсь, что это станет достоянием общественности.

— Арин, ну ты чего? Я чужие тайны хранить умею, да и цирка я никогда не устраивала, чтобы оказаться в центре.

Подруга вздохнула и начала рассказ.

— Понимаешь, дело в том, что я общаюсь с одним человеком… — Арина смущалась и не знала, как об этом рассказать. Ее явно этот факт смущал, ведь отношения сложно было назвать «обычными». — Понимаешь, этот человек очень влиятельный… даже не знаю, как тебе сказать… очень-очень влиятельный. Так получилось, что он оказывает мне знаки внимания, а я даже не знаю, как на это всё реагировать.

— Он тебе как-то угрожает? Заставляет? — спросила я насторожившись.

Арина рассмеялась, а напряжение рассеялось.

— Да что ты, наоборот! Он оберегает меня всячески. Вот и получается, что я уехала на остров, естественно, не поставив его в известность… Да мы до этого так плотно и не общались. А тут выходит, что теперь мы каждый день созваниваемся.

— Созваниваетесь? — переспросила я, округлив глаза. — В смысле, каким это образом?

— Да блин, я даже не знаю, можно ли вообще тебе это рассказывать, и не знаю, чем это вообще мне аукнется… — Арина нервно кусала губы.

Я посмотрела серьезно на подругу.

— Арина, ты всегда можешь на меня рассчитывать, я никому не собираюсь ничего рассказывать и афишировать, я же не дурочка какая-нибудь. Если хочешь, я не пойду с тобой никуда, ты можешь не рассказывать мне ничего, — сказала я, и про себя подумала что может, реально, безопаснее мне ничего и не рассказывать. Я прекрасно понимала, что это за человек, с кем она общается, и у кого есть такие возможности, чтобы на необитаемом острове, где-то на экваторе, в середине двухтысячных, поддерживать мобильную связь и устраивать ежедневные созвоны.

— Понимаешь, дело в том, что он старше меня… намного… — продолжила Арина, словно не слыша меня. — Конечно, он такой… он при власти… Блин, даже не знаю, честно, как тебе вот это всё рассказать. Я сама в таком шоке. Даже мама моя не знает, хотя от мамы у меня никогда не было секретов. И он, знаешь… он такой тактичный… он ни на чём не настаивает. Он просто обо мне заботится. А мне это так странно, мне это так непривычно.

— Здорово же. Наслаждайся. В чем тогда твои сомнения?

— Не то что сомнения. Просто это непривычно. Всю жизнь я в спорте… он не подразумевает слабости, не подразумевает жалости. Нас всю жизнь только долбали, что мы должны, мы обязаны за страну, чтобы не опозорить родителей. Какие-то, знаешь, такие слоганы были тупые. Пока мы были детьми, конечно, нас это мотивировало и двигало вперёд. Сейчас, когда я оставила свою карьеру, я понимаю, что это просто была такая жёсткая манипуляция. И было очень тяжело, было очень много слёз. Тренеры, родители, может, втайне нас и жалели, но понимали, что если они дадут слабину, если они пожалеют, то это… ну вот, допустим, даже для меня, для ребенка-спортсмена, это не пойдет на пользу. Потому что слабость… она рушит настрой, она расслабляет. А здесь такая забота, такая искренняя поддержка, что я просто, знаешь… я просто растерялась.

Я подошла и обняла подругу.

— Арина, ну это же здорово! Если ты сама говоришь, что это общение ни к чему не обязывает, что он тебя ни к чему не принуждает… Ну, общайся на здоровье, что в этом плохого? А возраст? Возраст — дело относительное. Ему же не семьдесят лет?

Арина рассмеялась.

— Ну нет, поменьше. Но он в два раза старше меня. И даже, мне кажется, старше моих родителей.

Я ей улыбнулась.

— Ты знаешь, взрослый, умный, начитанный мужчина для молодой девушки — он всегда интересен. Да, может быть, молодые берут телом, какой-то активностью, молодостью, красотой. Но когда за красивой оберткой пустота, то очень быстро приходит разочарование. Ты не думай, я тебя не сватаю и не уговариваю, что ты должна что-то этому взрослому мужчине. Просто хочу тебе сказать, что не торопись. Даже если он «при власти», у него много денег — это не значит, что ты чем-то ему обязана, что ты должна под него прогибаться. Просто будь собой, просто живи, радуйся жизни, наслаждайся, общайся. Тем более, если ты сама говоришь, что он очень вежливо с тобой обходится и ничего от тебя не требует. Это же здорово! Если даже ваше общение