Золотая лихорадка. Урал. 19 век. Книга 2 - Ник Тарасов

Я отложил письмо, развернул приложенные документы. Несколько листов. Читал медленно, вдумчиво, переводя казённый язык на человеческий.

Первый документ — жалоба от «группы обеспокоенных граждан» на незаконную деятельность артели «Воронов и Ко». Мол, используем запрещённые механизмы, нарушаем технику безопасности, создаём угрозу окружающим приискам. Под жалобой — три подписи. Все три — липовые, я был уверен. Степан сделал пометку, что почерк один и тот же, только фамилии разные.

Второй документ — предписание Горной конторы о проведении внеплановой ревизии наших участков. Дата проведения — через месяц. Причина — вышеупомянутая жалоба. Подпись Аникеева, печать конторы. Всё чисто, формально. Но я знал — эта ревизия должна была найти «нарушения». Любые, даже придуманные. А потом — штрафы, приостановка работ, отзыв лицензий. Классическая схема удушения через бюрократию.

Третий документ был самым интересным. Копия внутренней переписки между Аникеевым и вышестоящим чиновником в Перми. Аникеев запрашивал разъяснение: можно ли применить к артели «Воронов и Ко» статью о незаконном обогащении, если владелец не может документально подтвердить законность происхождения начального капитала?

Я усмехнулся, читая эти строки. Старый трюк — подорвать мою легенду о разорившемся купце. Если докажут, что я не тот, за кого себя выдаю — вся моя деятельность автоматически становится незаконной. А значит, всё золото, все участки, вся собственность подлежат конфискации.

Но Аникеев был хитрее, чем думал Рябов. В конце письма он добавил абзац, который портил всю затею. Формально верный, юридически безупречный, но фактически убивающий весь смысл запроса. Он написал: «Однако, учитывая отсутствие конкретных доказательств мошенничества со стороны господина Воронова, а также наличие у него всех установленных законом документов и лицензий, полагаю преждевременным применение вышеуказанной статьи без дополнительного расследования, которое может занять от шести месяцев до года».

Шесть месяцев до года. За это время Рябов либо разорится окончательно, либо сдохнет от злости. Аникеев играл тонко. Он вроде бы выполнял указания Рябова, но одновременно топил их в бюрократической трясине.

Я сложил бумаги, запер в ящик стола. Потом достал чистый лист, макнул перо в чернильницу. Степану нужно было ответить.

* * *

'Степан! Твоё письмо получил. Молодец, что держишь чиновников в узде. Продолжай в том же духе. Вот мои указания:

Первое. Аникееву и уряднику — по три золотника золотого песка каждому. Передай лично, тайно, как обычно. Скажи — это благодарность за «понимание ситуации» и «разумный подход к делу». Пусть знают: пока они со мной, я их кормлю. Но намекни ненавязчиво, что если предадут — я их похороню. Не угрожай прямо, но дай понять.

Второе. Урядник Анисим Захарович жаден до безобразия. Используй это. Предложи ему «дополнительное вознаграждение» за то, чтобы он «случайно» задержал исполнение предписаний Рябова ещё на пару месяцев. Сошлись на технические проволочки, отсутствие инспекторов, что угодно. Только чтобы всё выглядело законно.

Третье. Аникеев умнее и осторожнее. Его нужно держать на коротком поводке, но не душить. Скажи ему, что я ценю его тонкий подход к бюрократическим вопросам. Что если он продолжит в том же духе — я готов помочь ему с погашением долгов перед Рябовым. Полностью. Это развяжет ему руки и сделает его зависимым от меня, а не от Рябова.

Четвёртое. Следи за Рябовым. Мне нужно знать всё: где он бывает, с кем встречается, откуда берёт деньги на подкуп чиновников. У него должен быть источник средств, иначе он бы уже давно сдулся. Найди этот источник.

Пятое. Если Рябов попытается организовать новую ревизию или инспекцию — дай мне знать заранее. Мне нужно время подготовиться. Чтобы когда инспекторы приедут, у них глаза на лоб полезли от того, какая у нас образцовая артель.

Держи меня в курсе. Присылай копии всех документов, которые проходят через Аникеева. Андрей Петрович.'

Я запечатал письмо, отложил в сторону. Утром передам с обозом. Потом достал из ящика небольшой кожаный мешочек, развязал, высыпал на ладонь золотой песок. Примерно десять золотников — чуть больше сорока граммов. Разделил на три части, ссыпал обратно в три маленьких мешочка.

Один — Аникееву. Второй — уряднику. Третий — Степану, на расходы и для смазывания других мелких шестерёнок бюрократической машины.

Коррупция. В двадцать первом веке это слово звучало как ругательство. Здесь, в девятнадцатом, это был способ выживания. Единственный способ для человека без связей и родословной пробиться через стену чиновничьего равнодушия и злонамеренности.

Я не любил это. Но я понимал необходимость. Аникеев и урядник были пешками. Слабыми, продажными, трусливыми. Но пока они боялись меня чуть больше, чем Рябова, они работали на меня. А значит, я должен был кормить этот страх и эту жадность. Тонко, дозированно, но постоянно.

* * *

Утром я передал письмо и мешочки Кремню. Тот кивнул молча, спрятал всё за пазуху, вскочил на лошадь и умчался по нашей дороге. Пыль столбом встала за ним.

Игнат подошёл сбоку, проводил взглядом всадника.

— Степану отправил?

— Ему.

— Чиновникам подачки?

— Подачки, — согласился я без тени стеснения.

Игнат хмыкнул.

— Не по душе мне это, командир. Кормить крыс, которые при первой возможности тебя же сожрут.

— Мне тоже не по душе, — ответил я честно. — Но выбора нет. Пока Рябов жив и активен, нам нужны глаза и уши в городе. Аникеев и урядник — наши глаза. Продажные, косые, но глаза.

— А если они всё-таки предадут?

Я повернулся к нему, посмотрел прямо в глаза.

— Тогда я их уничтожу. Не физически — это глупо и привлечёт ненужное внимание. Но я похороню их так, что они до конца жизни пожалеют о своём выборе. Степан соберёт на них досье — все грехи, все взятки, все нарушения. И передаст в Пермь, губернатору. Их снимут с должностей, лишат чинов, сошлют куда-нибудь в Сибирь мести конюшни. Они это знают. И поэтому боятся.

Игнат медленно кивнул.

— Ладно, командир. Ты лучше знаешь. Но если что — скажи слово, и я этих крыс лично на вилы посажу.

Я усмехнулся.

— Знаю, Игнат. Но пока держи вилы в сарае. Живые продажные чиновники полезнее мёртвых честных.

* * *

Прошло несколько дней. Работа на промывке не останавливалась. Кузьма предложил модернизировать крепление бутары — мол, сейчас она вибрирует слишком сильно, быстро разбалтывается. Предложил добавить дополнительные распорки и сменить деревянные клинья на железные крепления, которые Архип может выковать.

— Хорошая мысль, — одобрил я. — Архип, слышал? Делай крепления. Кузьма, как внедрите и проверите — получишь премию.

Артель начинала думать не только руками, но и головой. Это было важно. Люди, которые не просто выполняют приказы, а предлагают улучшения