Конец света наступит в четверг - Дидье ван Ковелер

– Но что я тогда ему скажу… про твой труп? Где он?

Медведь вопросительно смотрит на меня пластмассовыми глазками.

– Его съела акула! – кричу я. – Ее поймали, порубили на куски, зажарили, расфасовали по банкам… Пока они будут вскрывать по всей стране консервы с акульим мясом, мы выиграем несколько дней…

Воодушевленный своей идеей, я добавляю, что сейчас же отнесу Бориса в министерство, и он передаст эту информацию в обмен на освобождение моего отца.

Две игрушки молча ведут переговоры.

– Ты и вправду чокнутый, – задумчиво произносит Бренда.

Я благодарю ее за комплимент и достаю мобильник, чтобы вызвать такси.

И тут раздается звонок в дверь. Бренда сразу настораживается, готовая спрятать наших призраков под диван. Снова звонят. Я выглядываю в щелку между занавесками. Это Дженнифер, моя приятельница из коллежа. Она знает, что утром я был на приеме у доктора Макрози, и пришла за новостями.

– Избавься от нее, – шепчет Бренда, – тебе надо торопиться в министерство.

Медведь продолжает спорить с Борисом:

– Как раз наоборот! Захватим их врасплох, ты и я. Твоя фамилия откроет нам все двери.

– Я беру с собой только Бренду и Бориса, – перебиваю я. – Вы, профессор, спрячетесь здесь.

– Нет-нет! Нельзя упускать такой шанс! На крыше Министерства энергоресурсов установлена передающая линза. Достаточно направить пучок протонов в антипротоны, выведенные на орбиту, и весь Экран сразу будет нейтрализован цепной реакцией!

– Ау, профессор! Они вас тут же узнают и схватят!

– Вигор сказал им, что я нахожусь в плюшевом медведе, а не в махровом кенгуру! Тебе всего-то надо переместить меня внутрь Брендона. Повторим старый трюк: подсунем им троянского коня.

Бренда спрашивает меня, что он сказал. Я повторяю как можно точнее. И поясняю, что троянский конь упоминался в легенде одной исчезнувшей цивилизации, которую мне рассказывал отец. Хитроумные воины спрятались внутри огромного деревянного коня на колесах, чтобы незаметно проникнуть во вражеский город.

Бренда вдруг испытующе смотрит на меня:

– Томас… а ты уверен, что с тобой говорит именно профессор Пиктон?

Я хмурюсь. Что она хочет сказать? Дженнифер теряет терпение, звонок звонит не переставая. Наверное, она видела, как я выглядывал из-за штор, и думает, что я не хочу ее пускать. Я приоткрываю окно и кричу:

– Уже иду, подожди минуту!

Потом оборачиваюсь к Бренде и спрашиваю: что на нее опять нашло? Снова сомнения, что призрак может вселиться в игрушку? Она же сама слышит!

– Не спорю, у него шевелятся губы, но слышим мы то, что хотим услышать! В этом всё дело. Я взволнована историей с дочкой Вигора, поэтому всё, что, как мне кажется, я слышу, связано с ней. А тебе не дают покоя мысли об отце, ты увлечен наукой… Отсюда твои слуховые галлюцинации. На самом деле мы не получаем информацию извне, а только транслируем в окружающий мир свои мысли.

– Как она надоела, – раздается из плюша голос физика.

– Жуткая зануда, – отзывается из резины министр.

Я, сдерживая раздражение, напоминаю Бренде, что не смог бы сам выдумать код от банковской ячейки профессора. Она умолкает, сраженная этим доводом.

Я пользуюсь моментом, чтобы сбежать вниз и открыть входную дверь, напустив на себя самый будничный вид.

– Привет, Дженнифер! Молодец, что заглянула, но я сейчас страшно занят. Ты не ходила на занятия?

Она начинает объяснять, что мадемуазель Бротт не явилась на урок… Но, опешив, замолкает и изумленно оглядывает меня с ног до головы. Еще бы: со вчерашнего дня я похудел на десять кило. Глаза бедной девочки наполняются слезами, которые она пытается сдержать, улыбаясь и качая головой. Дженнифер рада за меня, это видно, но теперь она – самая толстая в классе.

– Это дорого?

– Что?

– Лечиться у доктора Макрози. К нему можно попасть на прием? Я буду работать сверхурочно.

Я смотрю на нее с жалостью. Раньше отец Дженнифер был большим человеком – торговал элитными тачками в Лудиленде. Но однажды его застукали курящим около семнадцатилетнего подростка – и тут же уволили. С тех пор он работает простым механиком в гараже рядом с нашим коллежем – это единственное место, куда его взяли. Мать Дженнифер так привыкла жить на широкую ногу, что, не выдержав новых условий, в прошлом году покончила с собой. Я думаю, что именно с этого момента девочка начала толстеть. После уроков она моет машины, чтобы помочь отцу выплачивать штраф. Они должны шесть тысяч лудоров Министерству по защите детства, ведь самоубийство матерей запрещено законом.

– У тебя найдется пара минут, или я мешаю?

Я колеблюсь. Но бедняга выглядит такой одинокой, что я позволяю ей войти. В гостиной она видит Бренду, здоровается и вопросительно смотрит на меня.

– Дженнифер – Бренда. Бренда – Дженнифер.

Дамы кивают друг другу, любезно и недоверчиво.

Взгляд Дженнифер падает на плюшевого медведя, махрового кенгуру и резинового Вигора.

– Вы… вы играли? – удивляется она.

Естественно, я не собираюсь объяснять Дженнифер, что она присутствует при составлении антиправительственного заговора. И ляпаю первое, что приходит в голову: Бренда – антиквар, и я хочу продать ей свои старые игрушки. В ответ Дженнифер произносит:

– А доктор меня примет, если я сошлюсь на тебя?

Вероятно, она думает, что я собираюсь продать свои игрушки, чтобы вернуть родителям часть денег, потраченных на гонорар доктору Макрози. В порыве жалости я признаюсь, что этот шарлатан не имеет никакого отношения к моему новому телу. И быстренько объясняю про убиквитин. Белок, который присутствует в организме каждого из нас. И который надо только разбудить.

– Ты мне его разбудишь? – шепчет она просительно.

В ее голосе столько искренности, печали и доверчивости, что я не могу сказать «нет». Бренда встает и с нарочитой резкостью, за которой прячет доброту, говорит, что выйдет на улицу покурить.

– Самый подходящий момент для диетического курса, – недовольно восклицает медведь. – Выгони уже эту толстуху! Я должен еще столько всего объяснить Борису, чтобы он выглядел убедительно, когда будет отчитываться Ноксу…

Я игнорирую его ворчание. Проблема Дженнифер – не самая срочная, конечно. Ее килограммы могут подождать, а мой отец – нет. Но почему-то я уверен, что должен пройти сначала этот этап. Откуда это ощущение, будто моя жизнь превратилась в видеоигру и я рискую потерять всё, если не пройду по порядку все испытания, которые возникают?

– Закрой глаза, Дженнифер. Я попробую.