Побег из волчьей пасти - Greko

Расстояние было небольшим, но дорога предстояла трудная. На многих участках приходилось спешиваться и вести коней в поводу. Их копыта скользили на мокрых камнях и склизкой сырой траве. Приходилось не ехать на лошади, а тащить ее за собой. Или то и дело пересекать реку по колено в воде, чтобы обойти преграждавшие прямой путь камни, которые притащили с верховьев бурные потоки — неизбежные спутники ливней в горах.

Единственной наградой за тяжкий путь стал восхитительный вид на Бзыбь, открывшийся с гребня. Длинная извилистая голубая лента с быстро несущейся ледяной водой петляла между зеленых склонов.

За одним из поворотов реки притаился убыхский аул. О его близости свидетельствовали дымки от домашнего очага, поднимавшиеся над лесом. Сами жилища были хорошо замаскированы среди деревьев. Нас здесь ждали.

Хозяин проводил нас в большую темную кунацкую, собрал оружие и отнес в дом. Я напрягся.

— Когда так делают, это значит одно из двух: или хозяин берет на себя всю ответственность за нашу безопасность, или очень не доверяет, — объяснил мне князь, единственный, кроме Софыджа, знавший турецкий.

— И какой вариант на этот раз?

— Кто может знать до конца, что на сердце горца? — рассмеялся Курчок-Али.

Подали обед: говяжий бульон в ковшах, отварную и жареную с медом баранину, тушеных кур с подливкой из красного перца, рассыпное просо со сметаной, каймак из буйволиного молока, сладкие пирожки и еще десяток блюд. За маленькие столы усадили не всех. Софыдж, приехавшие до нас гости и уважаемые люди из аула должны были есть после нас. Остатки выносили во двор, где их разбирали домочадцы и рабы. Хозяин к еде не прикасался. Стоял в дверях, следя, чтобы у гостей все было хорошо.

Улеглись спать, подложив под голову седла. Сразу заснули мертвецким сном на тощих циновках.

Разбудили нас громкие крики. К кунацкой сбегались люди в большом числе с непонятными намерениями.

Оружия нам еще не вернули. Мы схватились за кинжалы, сбившись в кучу у двери. Просто так сдаваться мы не собирались.

— Софыдж, ты здесь? — крикнул молодой князь.

— Здесь, здесь, куда ж я денусь? — отозвался проводник.

— Ты ничего не натворил?

Хорошее дело: нам дали проводника, которому даже свои не доверяют.

— Ничего, ничего я не натворил. Из гостевого дома ни ногой!

— Уверен? — настойчиво выпытывал Курчок-Али.

— Аллахом клянусь!

— Тогда пойду выяснять, в чем дело!

Князь тяжело вздохнул и шагнул за порог. Рука его лежала на рукояти кинжала.

[1] На самом деле, если строго придираться, героя Л. Лагина звали Гассан Абдуррахман ибн Хаттаб.

[2] Древний путь через Главный Кавказский Хребет из Грузии в Аланию.

Глава 15

У подножия Эльбруса

Софыдж обиженно бормотал что-то под нос.

— Почему всегда я во всем виноват⁈ Чуть что — сразу Софыдж!

Он протиснулся поближе к двери и выглянул в дверную щелку.

— Народу много! Но без оружия! — поведал нам весь расклад. — Рассказывали мне, что был такой случай. Приехали гости в один аул. Так же, как сейчас, вдруг люди набежали. Кричали, руками махали. Гости — за кинжалы и пистолеты. Был среди них хаджи, вот и решили, что не по нраву местным мусульманин. Отправили переговорщика. Оказалось, что убили родственника хозяина дома. И весь аул сбежался выразить ему свое сочувствие. А могло бы и до стрельбы дело дойти.

На проводника сердито заворчали, предлагая заткнуться. Крики на улице усилились. Все, кто был в кунацкой, напряглись еще больше.

— Князь обратно идет! Готовьтесь! — взволновано выдал Софыдж.

Курчок-Али вошел в гостевой дом. С усмешкой стал разглядывать нашего проводника.

— Что? — не выдержал Софыдж.

— Говоришь, не виноват…

— Да что ж я сделал такого? Скажи — не томи. Всю душу вытянул…

— Ничего ты не сделал. Вопрос не в том… — князь не выдержал и захохотал. — Не сделал, а виноват!

Гости аула удивленно зашумели.

— Разве так бывает?

Софыдж растерянно оглядывался, всматриваясь в лица. Его разыгрывают? Издеваются?

Князь не стал его томить более:

— Узнали люди, что среди нас знаменитый абрек! Вот и прибежали на него посмотреть!

— Ничего не понимаю? Кто среди нас абрек? — Софыдж окончательно был повержен.

— Ты!

Все дружно захохотали, выпуская пар. Проводник глупо улыбался, не понимая, как реагировать.

— Наболтал ты лишнего вчера за столом! — объяснил князь. — Вот и вышла ошибка! Зачем придумал, что русских часовых под Келассури резал?

— Не придумал я. Немного преувеличил, да. Скот оттуда угонял.

— Разве ж ты участвовал в осаде дома владетеля Абхазии Михаила?

Софыдж снова смутился. Крыть ему явно было нечем.

До меня, наконец, дошло: ситуация та же, что и в начале XXI века. Как если бы в заштатный городишко инкогнито приехал Рональдо, а его узнали. Все бы сбежались просить автограф. Скучно в глухой провинции людям. А тут такой инфоповод! Даже если Рональдо ненастоящий.

— Я, чтобы конфуза избежать, на всякий случай объявил, что среди нас — англичанин. Теперь народ просит, чтобы вы оба людям показались. Они же живого англичанина в глаза не видели. И деды их, и отцы… Для них такая встреча — на всю зиму хватит, о чем говорить. Так что, мистер Спенсер, и ты, Софыдж, выходите во двор. Уважьте общество!

— Считаю своим долгом поддержать честь Юниона Джека! — пафосно согласился Эдмонд, вдохновлённый важностью момента. Казалось, будь у него этот самый британский флаг, он торжественно вынес бы его, чтобы водрузить на покосившийся плетень! Как американцы на Луну…

Дворяне-убыхи из нашей группы недоуменно переглянулись, когда я перевел слова англичанина. Кто этот таинственный Джек? Этот вопрос застыл в их глазах. Я не стал объяснять, потому что еле сдерживался, чтобы не заржать в полный голос.

Эдмонд и проводник вышли во двор. Крики усилились до максимума. Мы потянулись следом, купаясь в лучах чужой славы. Но рук от кинжалов не отводили. Ждали, пока хозяин, не скрывавший своей досады и смущения перед гостями, принесет нам оружие.

Спенсер не понимал, как себя вести. По-моему, до него, наконец, дошло, что он играл роль бородатой женщины из бродячего цирка. Стоял и улыбался, периодически принимая похлопывания по плечу. Хорошо хоть дело не дошло до вручения почетным гостям