Таких не берут в космонавты. Часть 1 - Андрей Анатольевич Федин

— … Потом Лидия Николаевна отправила его домой, — сказала Надя-маленькая.

Степанова замолчала — я сообразил, что он закончила свой доклад.

Лена Зосимова снова кивнула — её коса опять покачнулась и заблестела в сете ламп.

— Спасибо, Надежда, — сказала комсорг школы. — Очень информативный доклад. Именно то, чего мы от тебя ждали. Молодец. Присаживайся.

Надя-маленькая буквально рухнула ягодицами на лавку, словно её не держали ноги. Она стрельнула в меня виноватым взглядом, чуть заметно пожала плечами.

Я отвлёкся от рассказа Эммы. Улыбнулся старосте своего класса, показал ей поднятый вверх большой палец — Надя-маленькая нерешительно улыбнулась.

Лена Зосимова посмотрела поверх моей головы на шумно ерзавших за партами школьников. Вопросительно приподняла брови. Постучала пальцем по краю учительского стола.

— Товарищи, кто из вас выскажется по данному вопросу? — спросила комсорг школы.

Эмма меня уже просветила, что должность Зосимовой официально называлась вовсе не «комсорг школы», а «секретарь школьной комсомольской организации».

Но секретарём мои одноклассники упорно называли ту девицу, которая вела протокол комсомольских собраний. Поэтому я, как и прочие школьники, даже мысленно величал Лену «комсоргом школы».

— А чего тут говорить? — ответил ей солидный мужской голос. — Степанова всё сказала. Директриса Пиняеву грамоту дала. О нём даже в газете написали. Вон, у Светки на парте лежит этот номер «Комсомольца». Там чёрным по белому написано, что Василий Пиняев комсомолец-герой. Газета «Комсомолец», между прочим, рупор нашей городской комсомольской организации. Так что не нам спорить с её выводами. Написали герой — значит, герой. Дело ясное.

«…В январе тысяча девятьсот…»

«Эмма, стоп, — скомандовал я. — Хочу послушать комсомольцев».

Голос виртуальной помощницы в моей голове умолк.

— Действительно, — сказала с места Надя-большая, — что тут обсуждать? Вася совершил героический поступок. Это правда! Я видела, как он зашёл в горящий сарай. У него галстук весь обгорел, в том сарае. Не пионерский. Обычный. Красивый такой, яркий. И пятиклассник тот остался живым. Его скоро выпишут — так мне его классная руководительница сказала. В газете написали, что Пиняев — «олицетворение комсомольцев нашего поколения». Рома правильно сказал: дело ясное.

Лена Зосимова недовольно нахмурилась.

— Товарищи, вы нарушаете регламент собрания, — сказала она.

Посмотрела на циферблат своих наручных часов.

— Но в целом я с вами согласна, — заявила Лена. — Порицания со стороны комсомольцев Василий точно не заслужил…

Краем глаза я заметил, как дёрнулась Надя-маленькая.

— Какое порицание? — удивилась она.

Зосимова покачала головой.

Ответила:

— Вот и я говорю: никакого порицания. Товарищи!..

Она постучала пальцем по столешнице — раздававшееся у меня за спиной шепотки и шорохи стихли.

— … Как я вам уже говорила, мы обязаны отреагировать на поступок Пиняева, — сказала Лена. — Особенно после сегодняшней статьи в «Комсомольце». Василий, ты хочешь нам что-нибудь сообщить?

Зосимова посмотрела на меня.

Я покачал головой.

— Не хочу.

— Ладно, — сказала Лена. — Тогда я предлагаю взять пример с педагогического коллектива нашей школы и принять такое же решение. Вношу на рассмотрение решение о награждении комсомольца Василия Пиняева благодарственной грамотой от имени комитета ВЛКСМ сорок восьмой школы. Предлагаю начать голосование, товарищи.

Зосимова указала на меня рукой и спросила:

— Кто голосует за то, чтобы объявить комсомольцу Василию Пиняеву письменную благодарность? Поднимите вверх правую руку.

Я снова услышал позади себя шорохи. Не обернулся. Но видел, как комсорг школы обвела взглядом класс, кивнула.

— Единогласно, — сказала она.

Взглянула на сидевшую за учительским столом девчонку и сказала:

— Запиши.

Снова посмотрела поверх моей головы.

— Давайте чётко следовать регламенту, товарищи комсомольцы, — сказала она. — Поднимите руки те, кто выступает против моего предложения.

Она выждала пять секунд и сказала:

— Теперь те, кто воздержался.

Лена в две секунды обвела класс за моей спиной взглядом и сообщила сидевшей за учительским столом девчонке:

— Против никто не проголосовал. Воздержавшихся тоже нет.

Она вновь повернулась ко мне лицом, её коса покачнулась.

— Поздравляю, товарищи, — сказала она. — Решение принято. Единогласно.

Она похлопала в ладоши — сидевшие у меня за спиной комсомольцы поддержали её хлопки вялыми овациями.

— Замечательно, — сказала Лена. — Этот вопрос мы решили. Переходим к следующему.

Она опустила на меня взгляд и сообщила:

— Василий, ты можешь быть свободен.

Взглянула на старосту моего класса, добавила:

— Надежда, и ты тоже.

Надя-маленькая резво вскочила со своего места. Я тоже поднялся на ноги. Выждал, пока мимо меня к двери пройдёт Надя Степанова, двинулся за ней следом. Улыбнулся и махнул рукой провожавшим меня взглядом школьникам.

У порога кабинета я остановился, обернулся — встретился взглядом с голубыми глазами Мальвины… Лены Зосимовой.

Сказал:

— Лена, у меня к тебе есть вопрос. На счёт школьного концерта к двадцать третьему февраля. Кто будет гостями этого концерта? Мне посоветовали выяснить этот вопрос у тебя. Ведь это же комитет комсомола занимается организацией мероприятия.

— Василий, сейчас не время…

— Лена, это важно.

Зосимова едва заметно повела плечом.

— На празднике будут присутствовать педагоги школы, — сказала она. — А ещё мы пригласим наших шефов с тракторного завода. Актовый зал у нас в школе небольшой. Поэтому гостей будет немного. Мы же не Дворец культуры.

— Кто именно явится с завода? — спросил я.

Лена улыбнулась, развела руками.

— Василий, да откуда же я знаю. Наверное, придут те, кто отвечает за шефскую работу с нашей школой. Или передовики труда и производства. Но это я уже гадаю. Потому что мы только сообщаем на завод количество гостей, которое примем на празднике. Дальше они уже сами определяют, кто именно к нам придут.

— Ясно. Спасибо, Лена.

* * *

Я вышел из классной комнаты.

Взглянул на орудовавшую около стены шваброй техничку, вдохнул заметно усилившийся в школьном коридоре запах хлорки. Встретился взглядом с глазами стоявшего на прежнем месте (у окна) рыжеволосого Фёдора Митрошкина. Затем перехватил взгляд притаившейся в десятке шагов от будущего первого секретаря Кировозаводского горкома ВЛКСМ Надей-маленькой (она тоже замерла у окна, будто чего-то ожидала).

Ни к Фёдору, ни к Наде я не пошёл — сразу же направился к вестибюлю.

Прошёл полдесятка шагов, прежде чем меня окликнули. Обернулся — увидел выглянувшую в коридор Лену Зосимову.

— Василий, подожди, — сказал Лена.

Она взглянула на дежурившего около окна Митрошкина (явно не удивилась его присутствию в школе) и поспешила ко мне.