Маршал северных направлений - Герман Иванович Романов

полевая и противотанковая артиллерия должна быть подвижной, а буксируемые орудия этим не отличаются. Кроме того, можно сделать зенитный вариант с возможностью стрельбы на ходу из 25 мм автомата или спаренной установки ДШК. Без орудия получится командно-штабная машина с радиостанцией, а если сэкономленный от пушки вес пустить на экранирование, то бронетранспортер для перевозки семи автоматчиков, или для доставки снарядов и других боеприпасов. К тому же способные буксировать на поле боя орудие дивизионной артиллерии. Эти легкие танки через год будут бесполезными на поле боя, а вот такие МТЛБ как раз кстати.

— Мы не сможем их делать, товарищ маршал — у нас просто нет возможностей. Хотя лично я бы взялся за их разработку, машина явно перспективная и очень дешевая, к тому же легкая, и с низким силуэтом.

— Так беритесь, Семен Александрович. Карты вам в руки, не все же Астрову заниматься. Их не надо делать больше в размерах и увеличивать мощность двигателя — нам нужен именно МТЛБ, причем самый маленький, вроде британского бронетранспортера «универсал». Их можно производить многими тысячами и насытить стрелковые дивизии этой неприхотливой машиной, а вот танковым частям нужен именно «полтинник». Утрите нос москвичам — и они начнут выпускать вами разработанную машину. А это намного лучше, чем те варианты, которые могут серьезно отозваться на вас…

Кулик осекся, говорить Гинзбургу такое не следовало, но его погубит стремление приспособить именно два двигателя на будущую «суку», которой уже может и не быть, ведь «оса» появится раньше…

Две самоходные установки — на базе Т-40 и Т-70 — при установке одной и той же пушки разница в размерах очевидна. Как и в цене — двое против одного, и следовательно удвоенном выпуске. Вся штука в том, что достоинства малого варианта оценили только тогда, когда большой был давно запущен в серийное производство и делался на заводах тысячами. А начинать выпуск еще одной машины, когда «свернуто» изготовление шасси для нее, дело дорогостоящее, особенно на последнем году войны…

Глава 41

— Фронт у Еременко прорван во всю глубину, обвалился, как «карточный домик». Да что там — рухнул как пьяный мужик в канаву! Так что Семен Михайлович, нужно прикрыть Орловское направление, выдвигай резервы к Дмитровску-Орловскому, опасаюсь, что Гудериан повернет на север, к Брянску — тогда три наши армии окажутся в окружении. Под Рославлем оказалась не одна, а две германские танковые армии. Гепнер с Готом тоже прорвали позиции 24-й и 43-й армий — одна танковая группировка уже поворачивает на Вязьму, рвется на Спаск-Деменск, другая нацелена на Брянск. Я отдал приказ левофланговым армиям отходить на Ржевско-Вяземский рубеж обороны, надеюсь его удержать. Ты помоги Еременко — тому совсем плохо приходится. Хорошо, я на тебя надеюсь, Семен Михайлович.

Командующий Западным фронтом генерал армии Жуков в раздражении бросил телефонную трубку, выругался. События нарастали с ужасающей быстротой, хотя еще три дня тому назад Георгий Константинович думал, что ситуация полностью стабилизировалась. Ведь немцы прекратили атаки, глубокие вклинения удалось локализовать, и все потому, что впервые в Генштабе заранее узнали, где будет наступать противник. Когда информация к нему поступила, он этому не поверил, так как будучи совсем недавно начальником Генерального штаба, прекрасно знал настоящее положение дел. Но настоял Верховный главнокомандующий, хотя генерал армии ему несколько раз указывал, что наступать противник будет вдоль шоссе. Чтобы не потратить на проселках напрасно времени и прорваться прямо к Москве. С большой неохотой Георгий Константинович усилил предполагаемые места прорывов и сильно удивился, когда именно там немцы перешли в наступление.

Бои пошли жесточайшие, несколько раз казалось, что немцы прорвут фронт, в последнюю минуту «прорыв» закрыли двумя кадровыми хорошо вооруженными дивизиями — 21-й с Дальнего Востока и 114-й из Иркутска, что во время боев на Халхин-Голе была в резерве его армейской группы. Обе с двумя артиллерийскими полками, гаубичным и легким, полностью оснащены противотанковыми пушками, а еще каждая подкреплена тяжелым танковым полком КВ, прибывшим из Ленинграда. Именно эти две дивизии закрыли брешь, и смогли остановить мощный навал германских танковых объединений. Ведь те буквально растрепали две армии, хотя те были усилены тяжелой артиллерией и резервами. Но видимо и сами немцы выдохлись, они не ожидали такого согласованного отпора, причем на заранее подготовленных позициях, позади которых по настоянию Ставки были возведены серьезные противотанковые препятствия. Так же поступил и генерал-лейтенант Еременко, командующий Брянским фронтом, тоже подготовившийся к отражению вражеского наступления и подкрепленный двумя сформированными танковыми бригадами и свежей стрелковой дивизией с противотанковой артиллерией. И сдержал слово хотя бы в этот раз — остановил прорыв танковой армии Гудериана. А ведь в сентябре эта же немецкая армия легко отбросила дивизии Брянского фронта, хотя Еременко бахвалился, что разобьет Гудериана, которого назвал «подлец». Хвастовство дорого обошлось — две германские танковые армии замкнули кольцо окружения, в котором оказался весь Юго-Западный фронт, погиб генерал Кирпонос со штабом, и все его войска, попавшие в ловушку восточнее Днепра.

Однако вчера стало ясно, что противник перегруппировал силы, и атаковал как раз там, где и ожидал Жуков — вдоль шоссе на Москву. И нанес удар мощнейшей силы, введя сразу две танковые группировки, плечом к плечу. И на юге Гудериан перегруппировал свою танковую армию — и южнее с хода проломил оборону и пошел на Орел, хотя его пытались остановить, введя в сражение две танковых бригады, которые действовали главным образом из засад. Теперь вся надежда на Резервный фронт маршала Буденного, что перекроет это направление — директивой Ставки была заблаговременно совершена перегруппировка. Именно потому он сейчас и позвонил маршалу, пытаясь выиграть время, и разобраться в ситуации.

— Они хотят разгромить Брянский фронт, а вместе с ним раздавить мой левый фланг, и постараться зайти за Вяземский рубеж нам с тыла.

Это сильно отличалось от прежних операций вермахта, которые старались проводить на окружение. Здесь же совершался односторонний охват Западного фронта с юга, с одновременными рассекающими армии Еременко ударами. И хотя армии Резервного фронта начали выдвижение заблаговременно, но было сомнение, что им удастся сдержать наступающие танковые группировки, хотя на возведении позиций трудилось полмиллиона человек, как москвичей, так и местных жителей. И отрыли немало противотанковых рвов, возвели надолбы, выкопали траншеи полного профиля, оборудовали многие сотни дзотов и блиндажей. А за вяземской оборонительной линией возводили еще одну — Можайскую, не менее сильно укрепляемую. Именно она должна быть стать тем рубежом, что остановит немцев, если они прорвутся