Мечников. Том 8. Луч надежды - Игорь Алмазов

В первую очередь потому, что это для семьи Мансуровых позор. Если их одолеет один-единственный лекарь, да ещё и по вине их младшего сына… Нет, они не захотят, чтобы об этом кто-то узнал.

И тем более им не захочется рассказывать в суде о том, что Виктория умеет создавать клонов. Тогда уже по статье пойду не я, а всё их семейство, поскольку созданные ими двойники успели за несколько лет не только нарушить ряд законов, но и убить членов дворянских семей.

— Значит, мы поступим следующим образом, Артур, — решил подытожить я. — В ближайшие три дня на твои плечи ложится подготовка к моему проникновению внутрь. Я же за это время прикину, как лучше поступить, чтобы в итоге все вышли сухими из воды.

Хотя столь серьёзный план обычно вынашивают месяцами, если не годами. Я собираюсь ворваться в обитель одной из самых влиятельных лекарских семей в Российской Империи. И вынужден всё продумать всего лишь за три дня.

Чувствую, что эта вылазка может оказаться даже опаснее, чем схватка с верховным некромантом. Не столько риском для жизни, сколько своими последствиями.

Как только мы с Артуром Мансуровым закончили разговор, он, наконец, направился домой, а я поспешил в ресторан «Волга», где меня уже должны ожидать Павел и Анна Елины.

По дороге к месту встречи я продолжал размышлять о предстоящем деле. И меня посетило предположение, о котором я ранее даже не задумывался.

А что, если магия Виктории Мансуровой — не единственное её преимущество? Что, если она ещё плюс ко всему является избранницей лекарского бога? К примеру, того же Телесфора. Да, тогда передо мной в заброшенном особняке сидел человек в маске, и судя по голосу им был мужчина. Но, может быть, это была иллюзия? К примеру, в маску был встроен какой-нибудь кристалл, изменяющий голос?

Тогда всё стало бы гораздо логичнее. Получается, что Виктория пошла против меня не из-за какой-то банальной личной неприязни, а по той причине, что ей хочется возвыситься вместе со своим богом.

Но это лишь мои предположения. Пока что неизвестно, стоит ли подозревать её в этом или нет.

Я ведь не стал подозревать Викторию в создании клонов по той причине, что она находится в Санкт-Петербурге. Но, судя по словам Артура Мансурова, приезжает она сюда часто. Значит, может оказывать влияние на Саратов и заниматься производством огнестрельного оружия.

Однако без толку гадать не имеет смысла. Лучше подождать ещё три дня — скоро всё выяснится.

Я прошёл в ресторан, где на входе меня встретил одетый с иголочки билетёр.

— Добрый вечер, сударь, могу я увидеть ваш пропуск? — поприветствовал меня он.

Ах, вот оно что. Так это — не просто ресторан. Это место, где собираются представители высшего сословия, к которому я, между тем, уже полгода как не отношусь.

— Пропуска у меня нет, но меня внутри ждут, столик уже забронирован, — спокойно ответил я.

— Да-да! Всё верно! Этот господин будет ужинать с нами, — крикнул выбежавший из ресторана Павел Елин, а затем провёл меня за собой. — Прошу прощения, Алексей Александрович, я совсем забыл предупредить билетёра. Просто ваша слава и ваш статус иногда не сочетаются у меня в голове. Не держите зла.

— Всё в порядке, — ответил я. — Большинство моих знакомых привыкли думать, что я на самом деле дворянин, а потому забывают о моём прошлом.

Я и сам порой об этом забываю. За счёт своих достижений в лекарском деле и производстве медицинских товаров я смог пробиться туда, куда не добираются даже благородные господа.

Что ж, вполне может быть, что скоро ситуация изменится, и я, сам того не желая, получу титул. Правда, этот момент я уже обдумал. Если князь Игнатов и вправду захочет передать мне Балашов, я временно приму его предложение, а затем добровольно откажусь от него в пользу Евгения.

Правда, до этого ещё дожить нужно. Для начала нужно спасти Евгения от практически неминуемой гибели, а затем ещё выяснить, с какого перепугу его сумасшедший брат завещал мне свой титул.

Я присел за стол рядом с Анной и Павлом. Мы довольно быстро поужинали, поскольку каждый из нас куда-то спешил, а затем перешли к главной причине нашей встречи.

— Итак, Павел Иннокентьевич, расскажите, о чём вы хотели меня попросить? — поинтересовался я.

Заодно проведу небольшой эксперимент со своей клятвой лекаря. Нужно убедиться, что она работает именно так, как я думаю.

— Алексей Александрович, как вы могли заметить, мы приехали сюда без отца. Он что-то совсем сдал, — ответил Павел.

Так я и думал. Почему-то я предчувствовал, что проблема именно в бароне. Не стали бы его дети заявляться ко мне лично по какой-либо другой причине.

— Как давно он уже болеет? — спросил я.

— Три недели, — вступила в разговор Анна. — Поначалу жаловался на несварение. Говорил, что в животе постоянно урчит, причём очень болезненно. Потом начал слабеть. Раньше просыпался до петухов, а теперь половину дня проводит в постели. И с каждым днём ему всё хуже и хуже.

— Кто-то из хопёрских лекарей его уже осматривал? — спросил я. — Сеченов? Кораблёв?

— Оба, — кивнул Павел. — Первым пришёл Иван Сергеевич. Он излечил его, и на несколько дней отцу стало гораздо лучше. Потом симптомы вернулись с прежней силой.

— После этого я позвала господина Сеченова, — сказала Анна. — У меня появились подозрения, что причиной этого заболевания может быть какая-нибудь инфекция.

Не зря я её обучал. Анна думает в том же ключе, что и я. Быстро сообразила насчёт инфекции.

— И что в итоге? Дали ему антибиотики? — уточнил я.

— Да, и ему снова стало лучше, представляете? — произнесла она. — Но через три дня и они перестали действовать. С тех пор мы не знаем, что делать. Ехать в Саратов он отказывается, не может бросить Хопёрск, поскольку после всего, что натворил верховный некромант, ему до сих пор приходится контролировать процесс восстановления города и расселения людей, оставшихся без домов.

Точно, несколько деревень почти полностью оказались стёрты с лица земли. Одни выкосил мор, другие — наводнение. Представляю, каково сейчас барону Елину разгребать эту кучу проблем. В этом наши с ним ситуации похожи.

— Поэтому мы приехали в Саратов, чтобы купить у знакомых военных те антибиотики, которые вы им