Мечников. Том 8. Луч надежды - Игорь Алмазов

В любом случае, никто из моих друзей не шантажировал Балашова. По какой-то причине именно избранник Телесфора и его люди довели Виктора практически до самоубийства.

Они же заставили его завещать мне город и титул. Думаю, именно из-за этого Балашов подорвался и рванул в Саратов раньше времени, чтобы меня прикончить. Его заставили дать магическую клятву, чтобы он не разболтал мне о том, что случилось.

Но в итоге судьба сыграла с ним злую шутку, а план моих врагов удался.

Назревает вопрос — а зачем избраннику Телесфора награждать меня титулом и восстанавливать мне дворянский статус? Это ведь явная помощь в улучшении качества жизни. Сложно назвать своим врагом человека, который делает из тебя законного дворянина.

Может, он рассчитывал, что таким образом меня подставит? Но нет же… Городовые и князь сразу отказались от своих подозрений, и на то много причин.

Алиби, мой статус героя и изобретателя и тот факт, что я добровольно попросил лишить меня этого титула.

Готов поспорить, что князь Игнатов не считает меня преступником. А избранник Телесфора не так глуп, чтобы надеяться на авось. Видимо, его план гораздо сложнее, чем мы думаем. И последствия всего произошедшего нам лишь предстоит узнать.

— Что ж, радует меня лишь одно, — заключил я. — Следствие нам с тобой доверяет и добровольно делится полученной информацией. Это значит, что нас они практически не подозревают.

— И слава Грифону! — вновь забив рот картошкой, промямлил Синицын. — Мне уже надоело, что нас всё время кто-то считает виноватыми во всех бедах человечества. Пора бы уже нашим именам поработать на нас. Знаешь, мне уже кажется, если ты вдруг когда-нибудь станешь императором, а я твоим личным советником, нас всё равно продолжат в чём-нибудь обвинять.

— Так уж устроен мир, Илья, — усмехнулся я. — Если ты стараешься подняться выше, тебя всеми силами пытаются задушить. Именно поэтому, на мой взгляд, многие всегда идут на вершину по головам. Чтобы сразу же прижать всех потенциальных врагов. А затем именно такие люди встают на входе к этой вершине, как привратники, и не дают пройти остальным.

— Ну ты загну-у-ул… — протянул Синицын. — Но по ощущениям именно так и бывает. Чем выше ты поднимаешься, тем больше там желающих тебя загрызть. Именно поэтому я и остался в Хопёрске. Там хорошо… Тишина, покой. Все люди простые, перед женщинами не надо выплясывать и петь серенады…

— Ты, кажется, забыл, сколько мы всего пережили в Хопёрске, — рассмеялся я. — Понимаю тебя, Илья, но согласиться с тобой не могу. На мой взгляд, если есть силы и возможности, нужно двигаться дальше. Хотя тебя я не заставляю переезжать из Хопёрска. Можешь и дальше заведовать моим заводом. Когда-нибудь наша сеть расширится, и ты станешь самым богатым человеком в Хопёрске. Даже богаче барона Елина.

— Э… Да ну! — недолго подумав, воскликнул Синицын. — Богаче барона — скучно. Вот если бы я вышел на уровень графа или даже князя… Тут совсем другой разговор.

— Это при том, что даже твой отец не добрался до такого уровня? — спросил я.

Мне хотелось узнать, о чём вообще думает и мечтает мой друг. Всё-таки нам не так уж и часто удаётся поговорить по душам.

— А чего мне равняться на отца? — пожал плечами Синицын и громко зевнул. — Тоже скучно. Думаю, мы с тобой сможем превзойти своих отцов. Ещё год-два поработаем, и у нас будет бюджет гораздо больше, чем у них двоих вместе взятых. А вообще, думаю, уже пора заканчивать с этими разговорами. Пойдём-ка поспим. Захарова всё равно сегодня уже не дождёмся. Думаю, он проторчит в мастерской до прихода твоей обворожительной помощницы.

— Это ты про Бронникову? Так она утром приходит, — подметил я.

— О чём я и говорю. Пока она его не выгонит, он будет клепать свои механизмы до потери пульса.

Синицын не стал продолжать этот разговор и сразу же завалился на небольшой диван, что стоял напротив моей кровати.

Однако я всё же решил дочитать заключение патологоанатома до конца. И как оказалось, не зря! Там была информация, которая сильно меня удивила. Причём даже больше, чем текст с описанием пулевого ранения.

В заключении говорилось о следах магической клятвы, данной Виктором Балашовым. И об этом мне было известно. Он поклялся кому-то из тех, кто пытался меня подставить. Но главное не это.

В последних строчках было описано, что у покойного Балашова не было магической энергии. Ни ядер, ни каналов. Другими словами, он всё же оказался дворянином с патологией. Уродился без колдовской системы.

И эта информация натолкнула меня на умозаключение, о котором я ранее никогда не задумывался.

Я кое-что понял. То, чего не осознавал раньше. Возможно, я неправильно понимал, как работает сила избранника Телесфора. Он совершенно случайно подбросил мне подсказку. И теперь я начинаю догадываться, кто на самом деле управляет всем этим «театром».

— Илья! — крикнул я. — Спишь?

— У-х-х… — простонал он. — Ну, благодаря твоим крикам, уже не сплю. Чего хотел-то?

— Нужно с тобой проконсультироваться, — произнёс я. — Ответишь на вопрос — отправишься спать. Я тебя больше не потревожу. Скажи, а с юридической точки зрения может ли быть такое, что дворянина за что-то осудят гораздо более жёстко, чем обычного гражданина без титула?

— Хм… — протянул он. — Ну, вообще обычно всё работает наоборот. Надо подумать. Дай мне сутки, я постараюсь найти ответ на этот вопрос. Но только после того, как высплюсь.

— Добро, — кивнул я. — Договорились, отсыпайся.

— Слава Грифону… — вздохнул Синицын и перевернулся на другой бок.

Всё потихоньку встаёт на свои места. Если моя теория верна, меня именно для этого и решили сделать дворянином. Объяснение может быть только одно. Кто-то хочет в очередной раз меня оклеветать. Да так, чтобы я уже не смог отвертеться.

Хорошо, что я это понял. Когда Синицын найдёт ответ на этот вопрос, я смогу сделать выстрел на опережение.

В итоге мне тоже удалось поспать. На следующее утро я переговорил с Доброхотом и убедился, что Токс всё ещё жив. Как и обещал Лихой, он сможет продержаться ещё три дня. Как ни крути, а времени в обрез.

В этот день идти в академию мне не пришлось. Занятий после