Ветер перемен. Книга четвертая - Александр Заречный

- Любимая, надевая тебе это кольцо, я нарекаю тебя отныне своей женой. - сказал я придуманную и отрепетированную нами клятву. - Обещаю и клянусь перед Богом и этими свидетелями быть твоим любящим и верным мужем в достатке и в нужде, в радости и в горе, в болезни и в здравии, пока мы оба живы!

Я надел на пальчик Габи обручальное кольцо и она, взяв другое, предназначенное мне, вдруг стала говорить совсем другие слова клятвы:

- Любимый мой, душа моя, что бы ни случилось с нами, как бы ни сложилась жизнь, и в минуты радости, и в минуты отчаяния я клянусь тебе помыслами своими, поступками своими быть достойной любви твоей, преданности твоей, твоего уважения. Я обещаю тебе это перед Богом в самую торжественную минуту нашей жизни!

С этими словами Габриэль надела мне кольцо и посмотрела таким взглядом, что сердце моё сжалось от нежности и глаза предательски защипало.

- Я люблю тебя, ангел мой! - совсем не по сценарию сказал я и обняв поцеловал совсем не так, как до этого.

Потом канцлер с женой поставили свои подписи свидетелей и нам торжественно вручили Свидетельство о браке. Тут же зазвучала какая-то торжественная музыка, откуда-то появилась целая охапка цветов, которую Габи, как ни старалась, не смогла удержать, хлопнула пробка шампанского, вторая, третья и все присутствующие вдруг возжелали чокнуться с нами хрустальными бокалами с искрящимся напитком.

После мэрии охрана канцлера отвезла нас в какой -то уютный ресторанчик, куда в один из его залов нас провели через боковой вход, не привлекая внимание публики.

Сам вечер там я запомнил плохо, потому что постоянно смотрел на Габи, удивляясь самому себе. Вроде бы должен был уже привыкнуть, но никак не мог заставить себя оторвать от неё глаз и участвовать в застольном разговоре. Впрочем, Габи вела себя аналогично. Её рука постоянно сжимала мою, а когда нам подали обед и она была вынуждена отпустить мою руку, она просто придвинулась вплотную ко мне касаясь ногой и плечом. Я несколько раз ловил на себе взгляды всех присутствующих за столом. Но если Арнольд только улыбался понимающе, то и канцлер и особенно его жена удивлялись по-настоящему. Но в конце и они привыкли. А мне страшно хотелось остаться с Габи вдвоём! И боюсь я вёл себя за столом не совсем учтиво, постоянно выпадая из общего разговора. А Габи вообще за весь вечер проронила всего несколько слов. Видимо в конце концов наше состояние дошло до всех и машина канцлера отвезла нас домой.

Ключ тихонько щёлкнул в замке, я толкнул дверь и когда Габи уже сделала шаг, чтобы войти в дом, подхватил её на руки и перешагнул порог.

- Ой! - вскрикнула от неожиданности Габи, ухватившись обеими руками за мою шею. Огромный букет, который она до этого с трудом донесла от машины, рассыпался по полу.

- К счастью! - улыбнулся я и долгим поцелуем припал к её губам.

Я прошел в центр гостиной продолжая держать Габриэль на руках.

- А ты теперь всё время будешь так ходить по дому со мной ? - откинувшись назад и заглядывая мне в глаза спросила она с улыбкой.

- А что, не плохая идея! - согласился я. - Очень удобно! Всё, что мне нужно - рядом! Захотел - поцеловал, захотел - положил на диван и...опять поцеловал!

- И всё? - недоверчиво спросила Габи.

- А что ещё можно с тобой делать?

- Помнится мне, что кое-кто обещал "такое делать", что невозможно себе представить! Обманывал, наверное? Вот и верь после этого мужчинам! - разочарованно вздохнула Габи.

- Правильно, солнце моё, никому верить нельзя! - согласился я и поцеловал её в носик. - Мне - можно! Вот прям сейчас и докажу!

- Погоди! - упёрлась руками мне в грудь Габи. - Пока ещё не совсем поздно, давай позвоним маме и папе! Жаль, что твоим родителям невозможно дозвониться!

- Тут ты права, солнышко! - сказал я, опуская её на диван. - А мы завтра им телеграмму отправим. И я закажу переговоры, хотя им придётся ехать в Грозный, на Центральный почтамт.

- Ой, правда! - обрадовалась Габи. - Можно ведь хотя бы телеграмму отправить!

Габи быстро накрутила диск, я сел рядом, прижав ухо к трубке.

- Да? - услышал я голос Марты.

- Мам, добрый вечер! - прощебетала Габи и искоса глянув на меня продолжила. - Мам, у меня новость!

- Что за новость? - встревоженно перебила Марта.

- Я вышла замуж! - сказала Габи и сморщив носик хитро посмотрела на меня. Ясно, хочет разыграть мать.

- Как, замуж?! - трубка зазвенела от голоса Марты. - Клаус, наша Габи вышла замуж! - сумел расслышать я её слова, сказанные куда -то в сторону от микрофона. Ответа отца я не разобрал, только слова Марты снова зазвенели в трубке:

- Как это ты вышла замуж?! А Саша?!

- А Саша тоже женился! - ответила Габи, сдерживая смех.

Я только с укором посмотрел на неё.

- Саша женился?! Не может быть! - ещё громче сказала Марта. - Он же так тебя любил! Не мог он не на ком жениться!

Я отобрал трубку у смеющейся Габи:

- Добрый вечер, фрау Марта! Не волнуйтесь, это Габи так шутит. Вернее, не договаривает. Но то, что она вышла замуж, как и я женился - правда! Мы сегодня зарегистрировали наш брак. Так что можете нас поздравить!

В трубке повисла тишина, нарушаемая только обычными шорохами при телефонном разговоре.

- Вы зарегистрировались?! - услышал я наконец изумлённый голос матери Габи. - Но как это вам удалось? У тебя же нет никаких документов!

- Теперь есть, фрау Марта! Я теперь гражданин Федеративной республики, а скоро и Габи получит гражданство. Я потом вам всё объясню, это долгий разговор и совсем не телефонный.

- Ой, Саша, я так рада, что у вас всё получилось! - тревога в голосе Марты моментально сменилась действительно неподдельной радостью. - Я столько молилась за вас и Бог услышал мои молитвы! Поздравляю, поздравляю вас, дети мои!

- Спасибо, фрау Марта! - я хотел сказать "мама", но язык пока не слушался. - Спасибо за ваши молитвы!