Анти-Горбачев-5 - Сергей Тамбовский

— Давайте поищем, — обрадовался смене темы Миша, — вы идите налево, а я направо.

И еще через минуту Миша радостно сообщил о находке.

— Есть РАФик, и даже ключи в замке торчат!

— Ну давай заводить, — подошел к нему Романов, — с этим-то справишься?

— Конечно, у меня же права категории Б есть и Жигули-тройка, — уверенно ответил тот, усаживаясь на водительское место.

РАФик почихал немного, но затем уверенно завелся, Миша тут же пригласил начальника на пассажирское место.

— Едем вон туда, правильно? — показал он в конец платформы, — там есть плавный спуск на рельсы… они, кстати, нам не помешают?

— Рельсы утоплены в полотне, — буркнул в ответ Романов, — так в проекте заложено было…

И Миша лихо вырулил мимо колонн станции Кремлевская прямиком в тоннель, ведущий на восток. Некоторое время в свете фар мелькали только толстые ветки кабелей, змеящиеся по стенам, а затем слева Романов увидел две красные точки, подозрительно напоминающие глаза какого-то животного.

— Это что было? — спросил он у Миши.

— Понятия не имею, товарищ Романов, — честно ответил тот, — вы тут хотя бы один раз побывали, а я только слышал про такие коммуникации… да и то всякие непонятные слухи…

— Давай расскажи слухи, — предложил ему генсек, — не так страшно ехать в темноте будет.

— Хорошо, — вздохнул тот, — рассказываю слухи… про библиотеку Ивана Грозного вы наверно слышали?

— Слышал, но можно и еще раз послушать…

Глава 29

— Хорошо, — отозвался Миша, не забывая держать руль строго по направлению тоннеля, — расскажу известные вещи про это дело… перед тем, как Константинополь пал под натиском османов, наиболее ценные вещи из его сокровищниц были перевезены на Запад, то ли в Рим, то ли в Венецию. И переехали они туда вместе с дочерью последнего византийского царя Константина 11-го… много у них Константинов там было в Византии. Звали дочку Софией Палеолог, и в конце 15 века ее просватал Иван 3-й, дедушка Ивана Грозного. И свадьба таки состоялась — терять Софье собственно было нечего, поэтому она переехала в далекую Москву и вышла замуж за русского царя.

— Это, конечно, очень интересно, Миша, — отозвался Романов, — но хотелось бы что-то ближе к делу.

— Хорошо, перехожу к делу, — покладисто ответил секретарь, — в качестве приданого Софьи определили два воза старинных фолиантов, в коих была запечатлена история Византии за последнюю тысячу лет. По канонической легенде в состав Либереи…

— Как-как? — не понял генсек, — какой либереи?

— Ну это такое устоявшееся название этой библиотеки, от латинскго слова слова liber, то есть книга… так вот — в состав Либереи входили истории Тита Ливия и Тацита, Жизнь 12 Цезарей Светония, Энеида Вергилия, комедии Аристофана и 8 книг Цицерона, называемые также Хисториарум… всего около 800 томов.

— И что же такого ценного в этих старинных фолиантах? — счел нужным уточнить Романов.

— Вот возьмем последние аукционы Сотбис — знаете, что это?

— Слышал, — хмуро бросил Романов, — давай уже ближе к сути.

— Так вот, полгода назад один такой фолиант, датируемый 13-м веком, продали на этом аукционе за один миллион долларов, — продолжил Миша, — даже немного больше, миллион семьдесят что ли…

— То есть ты хочешь намекнуть, что вся эта библиотека может потянуть на аукционе Сотбис на миллиард долларов? — поднял брови вверх Романов.

— Именно на это я и пытаюсь намекнуть вам последние четверть часа, — обнажил губы в улыбке Миша.

— Я тебя понял,- устало прикрыл глаза генсек, — давай лучше про текущую обстановку — где это мы сейчас проезжаем?

— Станция Геншаб, — сообщил помощник, — далее, судя по той схеме, которую мы с вами вместе рассматривали, должна быть Рижская, а потом и ВДНХ…

На станции горели такие же лампы дневного света, что и на Кремлевской, а народу совсем не никого не было.

— Что-то у меня такое впечатление, — заметил между делом Романов, — что мы двигаемся по дороге мертвых прямиком к Стиксу… знаешь, что это такое?

— Изучал в университете, как же, — отозвался Миша, — река в древнегреческой мифологии, которая отделяет мир живых от мира мертвых… через нее души умерших перевозит Харон. Если не ошибаюсь, Харон перевозил через эту реку не всех, а только тех, кто обрел покой в собственной могиле. И в качестве опознавательного знака легальный умерший должен был предоставить какую-то там ветку, сорванную в саду Персефоны.

— А неплохо вас в универе учили, — одобрил его слова Романов, — Рижскую мы, кажется тоже миновали, сейчас ВДНХ будет?

— Хотелось бы надеяться, — откликнулся Миша, напряженно всматриваясь в лобовое стекло РАФика, — что это будет Выставка достижений… хотя вы оказались кругом правы — это она и есть, ВДНХ, — обрадованно сообщил он, затормозив прямо в центре очередной платформы Метро-2, освещенной все теми же мутными лампочками.

— Выходим, — скомандовал генсек, — и поднимаемся на поверхность… тут же Останкинский телецентр недалеко, верно? А нам туда как раз и надо.

Они оба вышли из РАФика на платформу и огляделись по сторонам — слева, по ходу движения, была глухая стена, а вот справа и сзади виднелась какая-то лестница.

— Похоже, что нам туда, — показал пальцем на лестницу Романов, — странно, что нигде ни души нет, правда? — обратился он к секретарю.

— Самому это странным показалось, — поежился он, — ну бог даст дальше живые души появятся…

И они двинулись по направлению к лестнице и далее… через три поворота их взорам представился гермозатвор, перекрывающий доступ в метро в чрезвычайных ситуациях. Здоровенная такая металлокерамическая дура, выползшая из одной стены и доползшая до другой.

— Похоже, что дальнейшая дорога перекрыта, — произнес генсек, потрогав холодный бок этой металлической преграды, — какие будут мнения?

— Тут должна быть какая-нибудь кнопка, убирающая гермозатвор, — выдал умную фразу Миша, — я могу поискать.

— Давай вдвоем поищем, — согласился Романов, — ты справа смотри, я слева…

И они начали изучать глубокие ниши, имевшиеся тут по обе стороны от прохода. Та, что была на стороне генсека, закрывалась на металлическую дверь с кодовым замком. Романов