Кинноте. Золотая Бабочка. Пробуждение - Екатерина Алферов

глядя на свое отражение в погасшем экране, я видела, как изменился этот некогда безупречно белый композит — царапины от боев, следы ремонта, патина времени. Да и разве могла я носить цвет смерти, когда боролась за жизнь?

[Анализ внешнего покрытия]

[Степень износа: 24%]

[Микроповреждения: множественные]

[Цветовой спектр: смещение к теплым тонам]

— О чем задумалась, сенсей? — Акико появилась так тихо, что даже мои сенсоры не сразу засекли её.

— Об именах, — ответила я. — И о том, что пора прощаться с прошлым. Юри-сенсей осталась в той школе. Белая Бабочка осталась на арене. Теперь я…

— Кто? — она присела рядом, и я заметила искренний интерес в её глазах.

— Знаешь, в древней японской философии металл считался одним из пяти священных элементов, — начала я, вспоминая свои уроки. — Золото — его чистейшая форма, символ силы и преображения. И бабочка… она ведь тоже символ трансформации.

— Золотая Бабочка? — Акико улыбнулась. — Звучит…правильно.

Я кивнула:

— Не белая — цвет смерти и прощания, а золотая — цвет силы и защиты. Не просто механизм с человеческим мозгом, а новая форма жизни, как куколка, ставшая чем-то большим.

[Обновление идентификационных данных]

[Регистрация нового позывного]

[Интеграция в системы связи]

— Киннотё, — произнесла я вслух. — Золотая Бабочка. Пусть это будет моё новое имя.

Система отметила, как изменился ритм моего процессора — словно сама машина принимала эту трансформацию. Юри умерла в той аварии. Белая Бабочка растворилась в тенях арены. Теперь настало время для Киннотё — хранительницы границы между человеческим и механическим.

Я активировала коммуникатор:

— Всем группам, смена позывного. Теперь я — Киннотё.

— Принято, — отозвался Тору. — Киннотё… хорошее имя, сенсей.

И впервые за долгое время это обращение «сенсей» прозвучало не как напоминание о прошлом, а как признание нового пути — учителя, ведущего других через тьму к свету.

Ну, и намёком на то, как я оказалась тут. Не стоит забывать, что я просто искала, где бы подзаработать…

* * *

База данных из лаборатории оказалась настоящей сокровищницей информации. Строчки кода складывались в сложную мозаику связей. За каждой транзакцией, за каждым зашифрованным сообщением скрывались реальные люди, принимавшие решения, отдававшие приказы. Я анализировала её, сидя в своем углу бункера:

[Обработка данных…]

[Выявлено: 47 связанных организаций]

[Финансовые потоки: множественные маскирующие транзакции]

[Контакты: высокопоставленные чиновники]

— Любопытно смотреть на это с другой стороны, да? — Акико присела рядом, протягивая мне кабель для подзарядки. — Раньше мы были целью, теперь — охотниками.

— Не совсем, — я подключила кабель к порту на шее. — Мы не охотники. Мы… защитники.

Она кивнула, разворачивая свой экран:

— Смотри, что интересного нашла. За последнюю неделю к нам обратились тридцать два человека. Обычные граждане, у которых пропали дети или родственники.

[Анализ обращений]

[Паттерн: совпадает с известными случаями]

[Рекомендация: создание базы данных]

— Люди начинают нам доверять, — заметила я. — Тот техник из доков… помнишь, который помог с протоколами? Он рассказал своим. Теперь к нам идут все, кому отказала официальная система.

— Как к робин гудам из стали? — усмехнулась Акико.

— Скорее как к последней надежде, — я развернула новую схему. — Смотри: у нас уже есть контакты в медицинских центрах, в службе безопасности доков, даже в полиции…

— Минато?

— Не только. Помнишь того патрульного, чью дочь мы нашли в прошлом месяце? Теперь он наши глаза в нижних секторах.

Система методично каталогизировала растущую сеть контактов:

[Структура информаторов]

[Уровни доступа: распределенные]

[Система проверки: многоступенчатая]

[Протоколы безопасности: активны]

— А как мы проверяем тех, кто обращается за помощью? — Акико нахмурилась. — Среди них могут быть…

— Провокаторы и шпионы? — я кивнула. — Поэтому у нас есть система. Тройная проверка, как в полиции, только лучше. Первый контакт всегда через посредников, потом верификация истории, потом…

Мы создали многоуровневую систему верификации. Каждый обратившийся проходил через сеть проверенных посредников, каждая история перепроверялась по независимым каналам. Я вспомнила, как учила детей анализировать текст, искать скрытые смыслы. Теперь эти навыки помогали мне распутывать преступные схемы.

Раньше я проверяла домашние задания, теперь — досье преступников. Раньше ставила оценки, теперь — определяла степень угрозы. Но суть осталась той же — помогать и защищать.

— Как у тебя всё чётко, сенсей, — она улыбнулась. — Прямо как в школе: план урока, методичка, отчетность…

— Потому что это работает, — я пожала плечами. — Структура даёт безопасность. Особенно когда имеешь дело с людьми.

В этот момент сработал один из тревожных маячков:

[Входящий сигнал]

[Источник: Медцентр района С-12]

[Приоритет: высокий]

— Новое дело? — Акико уже подтягивала базу данных.

— Похоже на то. Доктор Ямамото, из тех, кто нам помогает. Говорит, поступил пациент с нестандартными имплантами…

— Как у тех детей?

— Да. И он не единственный. Кажется, у нас появился новый след.

Сообщение от доктора Ямамото заставило мои системы перейти в режим повышенной готовности. Слишком знакомый почерк, слишком похожие детали.

Я отправила короткий зашифрованный сигнал Тору — пусть готовит команду. Похоже, репутация «последней надежды» требовала постоянного подтверждения делами.

Но прежде чем начать операцию, следовало всё проверить. Я активировала протоколы проверки — те самые, что мы создали на основе полицейских, но улучшили с учетом нашего опыта. В конце концов, лучшая репутация строится на осторожности и надежности.

— Знаешь что, Акико? — я отключила кабель подзарядки. — Может, мы и правда что-то вроде робин гудов. Только наш лес — это технические туннели, а лук и стрелы заменили кибернетические импланты.

— И стихи, — добавила она с улыбкой. — Не забывай про твои вечные метафоры, сенсей.

Я кивнула. В этом странном новом мире даже поэзия стала оружием — способом достучаться до человеческого сердца сквозь слои металла и кода.

С каждой успешной операцией наша сеть росла, становилась сильнее. Но вместе с силой росла и ответственность. Мастерская Хидео изменилась за последние месяцы. Новое оборудование поблескивало хромированными поверхностями.

Система отметила множество модификаций:

[Анализ помещения…]

[Обнаружено: новое диагностическое оборудование]

[6 ремонтных станций]

[12 активных киборгов в режиме обслуживания]

[Уровень безопасности: повышенный]

Я наблюдала, как Хидео обучал новичков — трёх бывших инженеров, которых мы спасли из лаборатории Директора. Его руки двигались с привычной точностью, показывая тонкости настройки сервоприводов.

— Главное помнить, — говорил