Брелок желаний - Георгий Александрович Егоров

— Чего ты хочешь?

Он был уставший. Одинокий. Заброшенный женой, вечно переезжающий с места на место. Он не мечтал ни о славе, ни о деньгах, ни о власти. Он просто хотел одного.

— Я хочу один вечер. Такой, чтобы никто не мешал. Ни люди, ни звонки, ни мысли. Ни шум, ни тревоги. Просто спать. Как в детстве. Как будто нет мира.

Он не ожидал, что желание будет воспринято буквально. Брелок слегка дрогнул. Затем тишина накрыла его. Не метафорическая, а физическая. Ощутимая. Семён упал. Заснул. И началось.

8. Превращение.

Штольня сама начала закрываться. Янтарь, просочившийся сквозь поры камня, начал стекаться туда, где лежало тело.

Сначала он просто покрыл Семёна, как глянцевая плёнка. Затем начал впитываться внутрь. Молекулы древней смолы сливались с его плотью, заменяли кровь, кости, мышцы. Он не умер. Но и не жил. Он спал в полной тишине — тысячи часов, лет, эпох.

Он стал частью породы. Стал рудой с сердцем. Ходячим сгустком неосознанного желания — янтарным монстром, спрятанным в темноте.

И всё было бы так до конца времён, если бы не новый администратор.

ГЛАВА 12 «КАЛИНИНГРАД»

Администратор. Брелок № ARX-Δ8

1. Концерт для прикрытия.

Калининград. Промозглый вечер. На центральной площади — афиши с улыбающейся Пайкой: "Благотворительный гала-концерт."

— Ты уверена, что это сработает? — спросил я, наблюдая, как рабочие монтируют сцену.

— Ха, — Пайка затянулась электронной сигаретой с ароматом чего-то вкусного. — В этом городе три развлечения: море, янтарь и куда бы сходить, чтобы не было стыдно. Я им даю всё сразу — концерт, пиар и повод для селфи. Они сюда даже губернатора приволокут.

И она не ошиблась. Уже через два часа площадь кишела народом. Менты, чиновники, местные бизнесмены — все хотели поучаствовать в благом деле (и попасть в телерепортаж).

Спустя несколько часов мы были у штольни.

— Идём, — сказал Боб, проверяя камеры через дрон. — Охраны нет. Только один вахтёр.

— Отлично, — Григорий прыгнул мне на плечо. — Пора.

Мы зашли внутрь. Заброшенная янтарная штольня встретила нас темнотой, сыростью и запахом плесени вперемешку с морем.

— Ты уверен, что брелок здесь? — прошептал я, спотыкаясь о ржавые рельсы.

— Он в земле, — ответил кот. — Судя по карте, где-то в последнем забое.

Боб включил фонарь. Стены сверкнули — янтарь в породе был повсюду, как будто шахту окрасили золотом изнутри.

— Эх, — вздохнул Боб. — Можно было бы и прихватить пару кусков…

— Не отвлекайся, — буркнул Григорий.

Впереди возник завал. Груда камней, за которой по карте находился нужный нам забой.

— Копаем, — сказал Боб, доставая лом.

Янтарь в этом месте оказался странным. Не золотистым, а тёмным. Почти чёрным. А главное — под ногами были следы.

— Кто-то уже был здесь, — насторожился я, приглядываясь.

— Не похожи они на человеческие, — прошептал Григорий. — Какие-то огромные… как лапа у йети.

Мы нашли его — брелок лежал в самом центре забоя, наполовину засыпанный землёй. Маленький, потрёпанный, с потускневшей кнопкой.

— ARX-Δ9-8 «Сон», — прочитал Григорий из системы.

— Что он делает? — спросил Боб.

— Материализует сны.

— Круто! Можно попробовать?

— Нет, — резко ответил кот. И в этот момент земля под нами дрогнула.

Из темноты вылезло нечто. Огромное. Искажённое. Это было не человек и не зверь. Существо, словно вылепленное из янтаря — полупрозрачное, с длинными руками и пустотой вместо лица.

— Охренеть, — выдавил Боб.

— Оно спит, — прошептал Григорий. — Брелок держит его. И выпустил на нас. Почувствовал права администратора.

Существо шагнуло вперёд.

— Уйдите… — проскрипело оно. — Оно моё…

— Бежим?! — я рванул к выходу.

— Нет! — кот с моего плеча прыгнул в противоположную сторону — к брелку. — Если он проснётся — весь город уснёт навеки!

Боб выстрелил. Пули прошли сквозь существо, оставив лишь дымящиеся дыры.

— Бесполезно! — Григорий впился когтями в брелок. — Деактивация! — и нажал на кнопку.

Брелок вспыхнул.

Существо застыло… а потом рассыпалось на тысячи янтарных осколков.

Тишина.

— Чёрт… — Боб опустил пистолет. — Что это было?

— Его сон, — ответил Григорий, подбирая брелок. — Тот, кто нашёл этот брелок… пожелал вечного сна.

— И что, он…

— Да. Он до сих пор спал где-то здесь.

Я побледнел.

— А мы…

— Мы его чуть не разбудили. И слава богу. Иначе городу Калининграду пришёл бы конец.

***

А в это время Площадь Победы дышала музыкой.

Многотысячная толпа раскачивалась, как гигантское, неуёмное море из курток, флагов, рюкзаков и смартфонов на вытянутых руках. Над колоннадой гуляли световые волны — прожекторы рисовали в воздухе знаки, лазеры оставляли на небе сияющие шрамы, а неоновые буквы, будто заклинания, выводили строчки из песен Пайки. Всё вокруг гудело, светилось, звенело — было громко, празднично и почти волшебно.

Пайка появилась на сцене неспешно, с тем самым шагом, от которого у публики дыхание срывает на аплодисменты. Улыбка у неё была лёгкая, как ветер с Балтики, и при этом уверенная, как будто она знала, что эта ночь всё равно будет её. Образ — футуризм, но с теплом: серебристый плащ струился за спиной, словно из расплавленной луны, а ожерелье светилось, будто найдено в космическом музее. Голос — гибрид обаяния и железной хватки.

— Калининград, привет, мои хорошие! — выкрикнула она, и толпа взорвалась так, будто вся площадь в этот миг нажала на одну гигантскую кнопку «вкл».

Чуть в стороне от фан-зоны стояли трое. Вернее, один стоял — Боб. Второй — Матвей — делал вид, что его здесь нет. А третий — Григорий — восседал на плече у Боба и ощущал себя, судя по выражению морды, если не султаном, то как минимум маскотом королевской семьи.

— Скажи мне, о оракул, — прошипел я, украдкой косясь на пушистого, — ты вообще способен хотя бы десять минут вести себя как обычный кот?

— Я веду себя как кот, — флегматично