Жизнь в режиме отладки - Гизум Герко

Ладно, неважно.

Сейчас меня ждали дела поважнее, чем анализ Машиных новых увлечений.

* * *

В кабинете СИАП меня уже ждала привычная рабочая атмосфера.

Толик сосредоточенно стучал по клавиатуре, Игнатьич корпел над какими-то чертежами, а Людмила Аркадьевна, как всегда, была окружена идеальным порядком из папок и документов. Гена в своей «берлоге», судя по доносящемуся оттуда приглушенному гулу и редким щелчкам, тоже был на боевом посту.

Я поздоровался с коллегами и сразу же приступил к подготовке к визиту в ОГАЗ и ХГ. Нужно было еще раз освежить в памяти свои выкладки по «Зоне-7М», продумать вопросы, которые я хотел бы задать Ивану Ильичу, и, на всякий случай, захватить с собой распечатки с графиками — вдруг там не будет возможности вывести их на экран.

Людмила Аркадьевна, заметив мои приготовления, с любопытством поинтересовалась:

— Алексей, вы сегодня куда-то собрались? Или это у вас просто приступ повышенной организованности?

— Орлов договорился о консультации для меня в ОГАЗ и ХГ, — пояснил я. — По поводу тех данных, над которыми я работаю. С Иголкиным.

При упоминании ОГАЗ и ХГ и имени Иголкина Людмила Аркадьевна заметно оживилась. На ее лице снова появилась та самая загадочная чеширская улыбка, которая так меня интриговала.

— О, к самому Ильичу! — протянула она с какой-то особой интонацией. — Это серьезно. Ну что ж, тогда вам нужно будет как следует подготовиться. Вообще-то, заявку на официальное посещение другого отдела, да еще и такого специфического, как ОГАЗ и ХГ, надо было подавать минимум за три дня, с визой начальника отдела и согласованием со службой безопасности. Но раз сам Игорь Валентинович договорился… — она сделала многозначительную паузу, — … то, думаю, эти формальности можно будет опустить. Но некоторые правила все же придется соблюсти.

Она встала из-за своего стола и подошла ко мне, держа в руках какой-то распечатанный бланк.

— Во-первых, обязательно возьмите с собой ваш временный пропуск. Без него вас дальше проходной их корпуса просто не пустят. Во-вторых, блокнот и ручку для записей. В некоторые их лаборатории, особенно те, что связаны с… э-э-э… нестабильными полями, проносить любые электронные устройства категорически запрещено. Даже ваш телефончик придется оставить на входе. Так что будьте готовы записывать все по старинке.

Она протянула мне бланк — это оказалась какая-то форма служебной записки, которую, видимо, все-таки нужно было заполнить для прохода в другой отдел.

— Вот, заполните на всякий случай. Фамилия, имя, отчество, цель визита — «консультация по вопросам анализа данных комплекса „Зона-7М“». Я потом подпишу у Игоря Валентиновича и передам куда следует.

Пока я заполнял бланк, Людмила Аркадьевна открыла на своем компьютере какой-то файл.

— А это вам, чтобы не заблудились, — сказала она, и на мой смартфон пришло уведомление о полученном файле. — Это схема нашего института с указанием всех корпусов и переходов. ОГАЗ и ХГ находится в корпусе «Гамма», это довольно далеко отсюда, придется пройти через несколько блоков. Так что лучше иметь карту под рукой.

Я открыл файл.

Это действительно была подробная схема НИИ НАЧЯ, больше похожая на карту какого-то подземного бункера или секретной лаборатории Амбрелла, чем на план обычного научного учреждения. Множество корпусов, соединенных запутанными переходами, какие-то непонятные зоны, обозначенные разными цветами и символами. Найти нужный корпус «Гамма» без этой карты было бы действительно проблематично.

— И еще, Алексей, — Людмила Аркадьевна понизила голос и посмотрела на меня с той же чеширской улыбкой, отчего мне стало немного не по себе, — мой вам дружеский совет: когда будете у Ивана Ильича, постарайтесь не задавать лишних вопросов. И уж тем более — не трогайте ничего руками без его личного разрешения. Он человек… очень увлеченный своим делом. И не всегда предсказуемый. Особенно когда речь идет о его… экспериментах. Так что — внимательно слушайте, кивайте, записывайте, но инициативу проявляйте с осторожностью. Ну, вы меня поняли.

Она подмигнула мне так, будто посвящала в какую-то страшную тайну, и вернулась на свое место, оставив меня с бланком служебной записки, картой НИИ и целой кучей новых вопросов и предчувствий.

Что ж, похоже, визит в ОГАЗ и ХГ обещал быть не менее интересным и загадочным, чем мое первое знакомство с другими отделами НИИ НАЧЯ. И встреча с «самим Иваном Ильичом» — тоже.

Главное — следовать инструкциям Людмилы Аркадьевны и не трогать ничего руками.

А то мало ли какие «нестабильные поля» или «трансмерные объекты» могут поджидать меня в корпусе «Гамма».

* * *

Следуя указаниям на карте, которую мне скинула Людмила Аркадьевна, и стараясь не заблудиться в запутанных коридорах и переходах НИИ НАЧЯ, я наконец-то добрался до корпуса «Гамма».

Он находился в самой дальней части территории института и выглядел еще более старым и обшарпанным, чем основной корпус. Над входом висела скромная табличка: «Отдел Геофизики Аномальных Зон и Хроногеометрии». Никаких тебе грозных предупреждений или мигающих лампочек, как у некоторых других отделов. Все скромно и по-деловому.

На проходной корпуса «Гамма» меня встретил дежурный — пожилой мужчина в форме, который внимательно изучил мой временный пропуск и служебную записку, подписанную Орловым. Потом он куда-то позвонил по внутреннему телефону, что-то коротко сказал и, положив трубку, кивнул мне:

— Проходите. Вас ждут. Кабинет триста двенадцать, третий этаж.

Поднявшись на третий этаж, я без труда нашел нужный кабинет. Дверь была обычной, деревянной, с простой табличкой: «Иголкин И. И., начальник лаборатории аномальной геофизики». Я постучал.

— Да-да, входите! — раздался из-за двери громкий, немного картавый голос, в котором слышались какие-то начальственные нотки.

Я открыл дверь и вошел.

Кабинет Ивана Ильича был небольшим, но очень светлым, с большим окном, выходящим во внутренний двор. На стенах висели какие-то карты, схемы, графики, на столе — стопки бумаг, несколько моделей каких-то сложных геометрических фигур и… бюст Ленина, точь-в-точь как в школьных учебниках истории. А за столом сидел он — Иван Ильич Иголкин. И он был поразительно похож на вождя мирового пролетариата, бюст которого стоял рядом. Та же характерная бородка клинышком, тот же высокий лоб, тот же пронзительный, немного прищуренный взгляд. Разве что лысина была не такой уж и большой. Одет он был в простой серый костюм, который, казалось, был ему немного великоват.

— А-а, товарищ Стаханов, я полагаю? — он поднялся мне навстречу, энергично жестикулируя руками, точь-в-точь как на старых