Жизнь в режиме отладки - Гизум Герко

— Привет, Кир, — ответил я. — Живой, живой. Идея хорошая. Где встречаемся?

Мы договорились встретиться через полчаса в небольшом крафтовом баре недалеко от офиса Кира, на Чкаловской. Я попрощался с Людмилой Аркадьевной, которая с легким укором посмотрела на меня, мол, и этот туда же, пиво пить в понедельник вечером, и вышел на улицу, к уже ожидающему меня такси.

Бар оказался типичным представителем своего жанра: кирпичные стены, тусклый свет, длинная стойка с десятками кранов, шум, гам, накурено кальяном.

Кирилл уже сидел за столиком в углу и что-то увлеченно рассказывал двум своим приятелям. Заметив меня, он радостно замахал рукой.

Мы заказали по кружке светлого эля. Пиво было холодным, с приятной горчинкой, и я с удовольствием сделал большой глоток, чувствуя, как напряжение немного отпускает.

Около часа мы просидели в баре. Кирилл, как всегда, фонтанировал идеями. Он с горящими глазами рассказывал мне про свой стартап, который за эти несколько дней, что мы не виделись, уже успел трансформироваться из «предсказателя настроения котиков» в «глобальную платформу для ветеринарной диагностики на основе ИИ, анализирующего звуки животных».

— Прикинь, Лёх, это же золотая жила! — вещал он, размахивая руками. — Мы соберем самую большую в мире базу данных кошачьего мурлыканья и собачьего лая, натренируем нейросетку, и любой хозяин сможет по аудиозаписи своего питомца определить, здоров ли он, или у него, скажем, депрессия или проблемы с пищеварением! Инвесторы будут в очередь стоять!

Я слушал его, кивал, улыбался, но в глубине души чувствовал какую-то странную отстраненность. Его «гениальные» идеи, которые еще неделю назад показались бы мне забавными, теперь выглядели такими… наивными, такими приземленными. Предсказывать настроение котиков, когда в соседнем здании люди рвут пространство голыми руками? Это было как обсуждать починку велосипеда после полета на космическом корабле.

Я поинтересовался, есть ли у него уже какие-то договоренности с инвесторами или хотя бы рабочий прототип. Кирилл, как всегда, замялся.

— Ну… прототип мы как раз сейчас пилим, — сказал он. — А с инвесторами… ну, я веду переговоры с одним очень серьезным фондом. Они пока думают, но я уверен, что смогу их убедить! Главное — верить в свой продукт!

Я понял, что все как обычно. Кирилл снова торгует воздухом, живет своими фантазиями и надеждами. Пожалуй, в этом мы с ним были даже чем-то похожи. Только фантазии у нас теперь были очень, очень разными.

Мы выпили еще по одной кружке пива. Я пообещал Кириллу, что «подумаю» над его предложением стать CTO в «глобальной ветеринарной платформе», и мы распрощались. Он побежал дальше, на какую-то очередную «важную встречу», а я поехал домой.

Голова немного гудела от пива и шума бара, но на душе стало легче.

Разговор с Кириллом, пусть и поверхностный, помог мне немного «заземлиться», вернуться в привычный мир.

Поднявшись на свой этаж, я столкнулся на лестничной площадке с Петровичем, который в очередной раз заполнял общественное пространство сигаретным дымом.

— О, Стахановец, здорово! — он по-свойски хлопнул меня по плечу. — А ты поздно сегодня. Все трудишься, аки пчела?

— И вам не хворать, Петрович, — усмехнулся я. — Да вот, с другом посидели немного после работы.

— Это дело хорошее, — кивнул он. — Слушай, а Маруська-то твоя сегодня заезжала. Я курить выходил, видел. Она с какой-то большой сумкой была, потом вниз спустилась, села в такси и уехала. Вещи, что ли, свои забирала?

Мое сердце на секунду замерло. Забирала вещи? Значит, все-таки… точка.

— Наверное, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Спасибо, что сказали, Петрович.

— Да не за что, — он пожал плечами. — Не удержал значит… Ну, бывай, сосед!

Я вошел в квартиру.

Беглым взглядом я окинул комнату. Да, так и есть. С полки исчезли ее книги, из ванной — ее многочисленные баночки и тюбики. В шкафу больше не висела ее легкая куртка. Она действительно забрала все свои вещи.

На мгновение стало как-то пусто. Но потом я понял, что не чувствую ни обиды, ни злости, ни даже грусти. Только какую-то… ясность. И облегчение.

Эта история закончилась.

Звонить ей я не стал. Что говорить? Спрашивать, почему она не предупредила? Устраивать сцены?

Это было бы глупо и бессмысленно. Она сделала свой выбор. Я — свой.

Усталость, накопившаяся за этот длинный, безумный день, разом навалилась на меня. Я, не раздеваясь, рухнул на диван. Голова коснулась подушки, и я мгновенно провалился в глубокий сон без сновидений.

Сон человека, который стоит на обломках старой жизни и на пороге совершенно новой.

Глава 17

Модель

Ночь после разговора с Кириллом и новости от Петровича была на удивление глубокой и пустой.

Я просто отключился, провалившись в темноту без снов и тревог, словно организм, перегруженный событиями и эмоциями, решил взять принудительный тайм-аут. Но утро вторника не принесло с собой облегчения. Наоборот, тишина в квартире, которая больше не была временной, а стала постоянной и какой-то оглушающей, давила на виски.

Настроение было паршивое. Не острое горе или обида, а тягучая, серая тоска, как питерская морось за окном. Вчерашнее пиво с Кириллом оставило во рту легкий горьковатый привкус, а осознание того, что Маша окончательно и бесповоротно забрала свои вещи, — такую же горечь на душе. Это была не трагедия, нет. Это была констатация факта. Конец одной главы и начало другой, еще совершенно непонятной.

Завтрак состоял из чашки черного, горького кофе, выпитого стоя у окна. Смотреть на унылый пейзаж, где серые струи дождя полосовали такое же серое небо, не хотелось. Мысли о том, чтобы толкаться в душном, мокром метро, среди таких же хмурых и сонных людей, вызывали почти физическое отвращение. Я, недолго думая, снова вызвал такси. Еще одна роскошь, но сегодня мне было необходимо сохранить хотя бы остатки своего ментального равновесия.

Машиной оказалась старенькая, видавшая виды «Лада Гранта» с неизменным запахом дешевого ароматизатора-елочки, отчаянно пытающегося перебить запах сырости и табака. Из дребезжащих колонок неслась какая-то разухабистая попса. За рулем сидел парень лет двадцати пяти, с коротко стриженным затылком, в спортивном костюме не первой свежести, и с цепким, оценивающим взглядом. Приложение услужливо подсказало его имя — Иван.

— Адрес верный? — коротко и резко бросил он, когда я сел в машину.

— Верный, — кивнул я, стараясь как можно глубже вжаться в