Заклинатель 4 - Алекс Каменев

подпалин. Земля высохла, о снеге ничего больше не напоминало, остались только вычерченные линии пентаграммы будто въевшиеся в потрескавшуюся почву на манер затвердевших канавок.

Сумеречный Круг потускнел, но хватило простого волевого усилия, чтобы заставить его вновь засиять. Я вытянул вперед правую руку и мысленно активировал знак «Когтя».

Вокруг ладони на мгновение сгустилась темное облачко, когда рассеялось, пальцы ощутили тяжесть призванного оружия. Не кинжала с извилистым лезвием, а полноценного полуторного клинка.

Длинное темное лезвие, слегка матовое, по черноте скользят струйки лиловой энергии, гарда тяжелая, крестообразная, в классическом исполнении с закруглениями на концах, рукоять на так называемых полтора хвата, когда удобно и одной рукой брать и двумя при необходимости. Вид серьезный, основательный, чувствуется, что легко сокрушит доспех из хорошей стали.

Губы расползлись в довольной улыбке. Я взвесил меч в руке.

— Отлично.

И тут же вспомнил о других заложенных в заклинание свойствах. Небольшая концентрация, в сознании сформировался образ.

Клинок дрогнул, словно потек, видоизменяясь. Через секунду вместо меча в руке лежала обоюдоострую секира. Цвет металла такой же темный, кусок мрака, по нему скользят змейки лиловой энергии, лезвия исходят сиреневым свечением. Пальцы сжались, ощутив прохладную ребристую рукоять. Лежит, как влитая.

Я стиснул руку, пустив по рукояти секиры энергию, наполняя оружие холодной колдовской силой. Отзываясь, кромки лезвий вспыхнули мрачным фиолетовым светом.

Внешне чисто колдовское оружие, спутать с обычным не получится, разве что с зачарованными клинками. Как и меч, выглядит тяжеловесно и мощно. Я не удержался, поймал взглядом ближайший камень и хекнув метнул. Прошелестев в воздухе, секира погрузилась в каменную поверхность, словно в воск.

Глядя на торчащую рукоять, я хмыкнул. Испытания можно считать законченными, ни одна обычная броня не выдержит такого удара.

Глава 20

20.

Люди по своей природе разные создания. Кто-то мягкий, как глина, вежливый и уступчивый. Кто-то ершистый, как еж, колючий и нелюдимый. У каждого свой менталитет, привычки и привязанности. Существует разные породы, есть обычные рохли, есть трудолюбивые работяги, живущие от вечера к вечеру, есть серая масса, кому ничего от жизни не надо. А есть хищники, волчья натура, всегда по сторонам смотрят, чтобы урвать кусок послаще.

И есть особый вид, тоже хищники, но иного порядка, рангом повыше. Эти другие, берут свое уверенно, не колеблясь. Но если взяли, не отдают. И этим страшны. С такими предпочитают не связываться, потому что знают, что драться будут отчаянно, рвать глотки, разрывая в клочья, но не сдаваться. Потому что таковая их натура.

Га-Хор был таким, и часть своей сущности передал мне, превращая личность мирного человека двадцать первого века во что-то совершенно иное. Это проявилось во всем, в жестах, поступках, действиях. Больше того, это хорошо стало заметно другим, зачастую не только людям, но даже животным и другим существам, принимая порой довольно разнообразные формы признания.

Когда ритуал с развитием «Тумана» закончился и символ заклинания преобразился, в душе вдруг возникло ощущение, что изменения произошли на гораздо более глубоких уровнях, чем ожидалось.

Туман стал наполовину живым!

Хотя нет, не так, не живым, скорее принял псевдоразумную форму, соединившись с разумом создателя, и почерпнув там немало полезного, заодно переняв часть характера. Как бы безумно это не звучало.

Он стал частью меня, подчиняясь приказам, но в тоже время словно оставаясь наполовину свободным. И грань личности, присущая хищникам в человеческом обличье, жестоким и беспощадным, таким, как Га-Хор Куэль Ас-Аджари, передалась этому измененному заклинанию.

Чертов туман воспринимался чем-то полуживым!

Псевдоразумной субстанцией антрацитового-черного цвета в активной динамической фазе постоянного преображения, с четкой привязкой к носителю. Я ощущал его своим продолжением и поначалу это сводило с ума, вызывая дезориентацию в пространстве, потому что трудно воспринимать себя одновременно в человеческом обличье и растекшейся по земле дымкой в радиусе нескольких десятков шагов.

Наработки дохлого уродца из Урочища по работе с менталистикой и тонким миром сработали, но сработали не так, как изначально планировалось. Туман подчинялся мне, но одновременно был частью меня, и это не входило в изначальные планы.

К такому надо привыкнуть, хотя бы для того, чтобы не ощущать, как при малейшем колыхании темной массы голова начинает кружиться, а перед глазами разбегаются круги.

Но главного все же добиться удалось — плетение скакнуло сразу на две ступени вверх, достигнув пятого ранга, и стало не просто статичным образованием, появляющимся на отдельных участках земли, но чем-то гораздо большим, способным передвигаться, подчиняясь воле хозяина. Причем делало оно это не просто так, а переняв часть сути внутренней личности. Каждое его колыхания несло в себе частичку угрозы, напоминая движения хищника, готового наброситься на добычу.

Это было невероятно странно, но было!

Туман стал хищным! Как бы странно это не звучало со стороны.

Небольшое усилие, мысль-приказ и разлитый вокруг кусок мрака послушно сворачивается, меняя форму с аморфной субстанции на нечто иное. Через мгновение с моих плеч струился черный дым на манер плаща, растекаясь у ног темной дымкой.

— Потрясающе, — губы раздвинулись в довольной улыбке.

Но все равно что-то напрягало. Что? Почти незаметная секундная заминка перед тем, как подчиниться приказу? Оно пыталось оспорить мои действия? Или приноравливается к хозяину, пытаясь образовать симбиоз?

Проклятье. Кажется, я что-то перемудрил с этим заклятьем. Оно должно просто подчиняться, а не становится наполовину разумной тварью, сотканной из черного дыма, без материального тела, но от этого не менее смертоносной.

Я закрыл глаза и попытался потянуться разумом в центр плетения, стараясь нащупать там необычные магические связи с Сумеречным Кругом. И уже через секунду сквозь сжатый зубы вылетело ругательство. Они там были! Присутствовали словно так и должно быть! Словно так и задумывалось. Что совершенно не так!

— Вот дерьмо, — я скривился.

Похоже это не только влияние заготовок на основе тонкого мира, это прямое воздействие сущности в которую превратился Га-Хор, когда стал бесплотной тенью, убивающей и пожирающей души людей в развалинах древнего имперского форта. Вот что оказало ключевое влияние на изначальные установки, сместив акцент в плоскость, где такие твари умели в материальном мире существовать и убивать.

«Туман» не стал живым в полном смысле этого слова, но и не остался обычным плетением, которым можно просто повелевать. Он превратился в нечто промежуточное, сходное по природе с инфернальной сущностью, в которую после смерти переродился Га-Хор Куэль Ас-Аджар, но без составляющей мертвого мага. Теневая тварь, соединенная с моим разумом.

— Если я могу на нее влиять, то она тоже может влиять на меня? — я задумчиво почесал