Мечников. Том 11. Свет разума - Игорь Алмазов

высокого давления может быть из-за раздражения головного мозга, но боли в животе сюда не вписываются. Возможно, с животом связан сопутствующий диагноз. Но есть вероятность, что одно вытекает из другого.

— Что сегодня ели и пили? — спросил я.

— Да… На ужин был стейк. Сыр, фрукты — ничего особенного, — произнёс Фадеев. — А пили этот напиток новомодный… Как его там? Кофе? Да, кофе! Приятель привёз из-за границы.

— Сколько кофе выпили? — уточнил я.

— Да пока не напился. Кружки четыре, наверное, — ответил он. — Ой, а что это там летает?

Граф затрясся и указал пальцем на потолок. Разумовский поднял голову, но ничего там не обнаружил. Я даже проверять не стал — всё и так очевидно. Отравление кофеином. Нечасто с таким приходится сталкиваться, но у тех, кто не знает меры, такое и вправду бывает.

Проблема не только в давлении и раздражении пищеварительного тракта. У пациента могут начаться галлюцинации. А точнее — уже начались.

Не успел я приступить к лечению, как дверь за нашей спиной распахнулась. К нам зашёл неизвестный мне мужчина и тут же заявил:

— Вон из палаты! Господином Фадеевым буду заниматься я. Не доросли вы ещё, господа, чтобы графов лечить.

А-а… А вот и сам главный лекарь Швецов. Хорошее же первое впечатление он о себе составил. Я не сторонник насилия.

Но мне уже хочется ему врезать.

Глава 18

Антон Степанович Швецов оказался подтянутым молодым человеком примерно того же возраста, что и я.

Похоже, команда Лазарева в целом была построена из только что выпустившихся лекарей. Даже сам Дмитрий Николаевич Лазарев был не сильно старше меня. Единственное, что его старило — короткая бородка. Исключением из правил был только господин Вебер. Он сильно выделялся своим возрастом на фоне нового состава Саратовского ордена.

А новый главный лекарь губернского госпиталя выглядел так, как обычно изображали в моём мире знаменитых актёров на обложках модных журналов. Спина прямая, чёрные волосы аккуратно зачёсаны набок. Надменная ухмылка, от которой вот-вот порвётся щёчная мышца.

На нас с Разумовским он смотрел как на технический персонал, который случайно забрёл в палату к тяжелобольному пациенту, готовящемуся к операции.

Интересно, а чего это он вдруг припёрся сюда посреди ночи? Александр Иванович ведь сказал, что он уже ушёл домой. Хотя, кажется, я догадываюсь, в чём дело.

— Прошу прощения, но мы уже начали осмотр, Антон Степанович, — возразил Разумовский. — С какой это стати мы должны отсюда «убираться»?

— С такой стати, что графом Фадеевым заняться должен лично я. И научитесь уже, наконец, слушаться моих указаний с первого раза, господин Разумовский, — произнёс Швецов, а затем обратился ко мне: — Алексей Александрович, может быть, вы научите своего коллегу послушанию? Уж вас-то он точно должен понять с первого раза.

Как я и думал. Всё дело в графе. Видимо, ему передали, что сюда едет важный пациент, потому он и решил прибыть сюда лично. Конечно! Отделение для простолюдинов мы закроем, а важнейших дворян Саратовской губернии будем исцелять лично, чтобы налаживать связи. Хороший план, господин Швецов, ничего не скажешь.

А я уж было начал питать надежды, что хотя бы новый главный лекарь окажется не таким уж и плохим человеком. Но это я зря. Швецов точно такой же, как Лазарев с Вебером. Если не хуже.

— Александр Иванович принимает решения независимо от меня. Но сейчас тратить время на споры мы не можем, — произнёс я. — Пациенту срочно требуется помощь.

Спорить с Швецовым нет смысла. По моему плану нужно выждать определённый период, притупить бдительность ордена и только потом нанести контратаку. Но даётся мне этот план с трудом. Очень уж хочется закатить главному лекарю хороший скандал и поставить его на место!

Но делать этого нельзя. Я хочу выиграть всю войну, а не одно лишь сражение.

— Я вижу, что пациенту требуется помощь, — повторил Швецов. — Поэтому и хочу, чтобы вы не мешали мне её оказывать. Покиньте палату, прошу в последний раз. Вы меня отвлекаете.

— Хорошо, Антон Степанович, — жестом попросив Разумовского промолчать, ответил я. — Мы уйдём. Хочу только уточнить, что диагноз мне уже известен. Вам его назвать?

— Ха! — закатил глаза Швецов. — Шутить изволите, господин Мечников? Не утруждайтесь. У меня и так хорошее настроение. Я сам разберусь, ваши советы мне не нужны.

Ну, молодец! Что я ещё могу сказать? Сам же себя только что закопал.

Я молча покинул палату, Разумовского пришлось выталкивать силой. Как только дверь захлопнулась, Александр Иванович воскликнул:

— Вы чего, Алексей Александрович⁈ Почему так просто смирились с его выходкой? Это на вас совсем не похоже.

— Не беспокойтесь, господин Разумовский. Давление я пациенту снизил, опасность ему не угрожает. Сейчас посмотрим, как наш новый главный лекарь справляется с постановкой трудных диагнозов, — произнёс я. — Готов поспорить, что в одиночку он не справится.

— Откуда у вас столько терпения? — удивился Александр Иванович. — Вы не представляете, как я вскипел, когда впервые его увидел. У меня даже возникла мысль… на дуэль его вызвать!

— А вы когда-нибудь участвовали в дуэлях?

— Нет, — признался Разумовский.

— Вот и не начинайте. Бессмысленное занятие. Как раз об этом я и хотел с вами поговорить, Александр Иванович, — перешёл к главной теме я. — Лучший вариант сейчас — изобразить смирение. Прекратить бороться с орденом.

— У вас есть какой-то план, да? — оживился Разумовский. — А вот теперь я снова вас узнаю, господин Мечников!

— Тише! — шикнул я. — Главная задача — убедить их в нашей полной покорности. В ближайшее время я назову вам время и место. Я планирую собрать всех союзников и обсудить дальнейший план действий. Врагов у нас куда больше, чем вы думаете. И орден лекарей — меньшая из проблем.

Не прошло и пяти минут, а Швецов уже покинул палату, в которой лежал граф Фадеев. Антон Степанович цокнул языком и покачал головой.

— Ужасная картина, — вздохнул он. — Похоже, придётся вызывать подмогу из Самарской губернии. Нашими силами тут не справиться.

Я услышал, как Разумовский, к моему удивлению, нецензурно выругался, но я вовремя его одёрнул. Некогда спокойный, трусливый Александр Иванович предстал передо мной совсем другим человеком, когда Лазарев сместил его со старой должности.

Но Швецов, конечно, выдал! Подмогу из Самарской губернии решил вызвать! Такая