Мечников. Том 11. Свет разума - Игорь Алмазов

Верно. Несколько месяцев назад Роман Васильевич научил меня пользоваться скрытыми лекарскими каналами. Так называемым «перелечиванием». Это хорошая альтернатива обратному витку. Если обучить ей того же Синицына и других лекарей, которые согласятся пойти вместе с нами против церкви некротики, тогда нам гораздо проще будет одолеть Анатолия Ожегова.

— Я понял, что вы имеете в виду, Алексей Александрович, — кивнул Кастрицын. — Приводите доверенных людей — и я обучу их.

— Господа! — встрял в нашу беседу Артур Мансуров. — Признаюсь честно, я сильно шокирован всем, что мне пришлось услышать. Но вы можете рассчитывать и на мою помощь тоже. Род Мансуровых встанет на вашу сторону в этом нелёгком деле.

— Благодарю, Артур, но это явно глупая затея, — произнёс я.

— Как это? Почему? — растерялся он.

— Мансуровы из других городов на помощь мне ни за что в жизни не придут, — произнёс я. — А в Саратове Мансуровых всего два человека. Вы и Виктория. Студент четвёртого курса и преступница, которой мы только что запечатали магию. Студентами мы рисковать точно не станем.

— Согласен с Алексеем Александровичем, — кивнул Кастрицын. — Это очень плохая затея.

— Тогда я поддержу вас своими войсками. В моём гарнизоне чуть больше пятидесяти человек. Я — граф, поэтому не нуждаюсь в чьём-либо одобрении моего решения. Если я пошлю своих людей штурмовать кладбище, они, по крайней мере, смогут взять на себя сектантов, не обладающих магическими способностями, — произнёс Артур.

И ведь не поспоришь. Идея и вправду хорошая. Нам в этом деле любые союзники пригодятся. И высказывание Мансурова натолкнуло меня на ещё одну мысль. Есть ещё один человек, который может нас поддержать обычной армией.

Старина «Токс». Он же Евгений Балашов. У него в подчинении целый город, и я уверен, что всегда смогу рассчитывать на его поддержку.

— Вот только есть один нюанс, — произнёс я. — Если мы начнём собирать войска посреди Саратова, это заставит князя Игнатова напрячься. Придётся переговорить и с ним.

— Ага, — хмыкнул Кастрицын. — Вот только старое кладбище принадлежит не Игнатову, а ордену лекарей. И стоит вам сообщить ему об этом, как он сразу же передаст эту информацию в орден. А Лазарев и Вебер с большим удовольствием загубят на корню всю нашу операцию.

— Тогда на этом стоит прерваться, — взглянув на часы, произнёс я. — Сейчас мне нужно отбыть в госпиталь, иначе верхушка ордена загубит на корню меня самого. Время ещё есть. Десяти прямых витков я пока что не накопил, а когда накоплю — так просто в руки сектантам не дамся. Нам нужно подготовиться. А к вам, Роман Васильевич, я загляну в ближайшее время, чтобы обсудить дальнейший план действий, — я перевёл взгляд на Артура Мансурова и добавил: — А вас, Артур, я настоятельно прошу молчать обо всём, что вы сегодня услышали. Вашей помощью мы воспользуемся, но позже. Я сообщу, когда она нам понадобится.

Артур кивнул, а затем приказал своему извозчику нас подвезти. Добравшись до госпиталя, я поднялся на третий этаж и по привычке чуть не влетел в кабинет Разумовского.

Только теперь этот кабинет ему уже не принадлежал. На двери висела табличка с надписью: «Швецов Антон Степанович. Главный лекарь».

Швецов, значит? Что ж, не стану относиться к этому человеку предвзято. Кто знает? Может, он окажется хорошим лекарем. Но что-то я сомневаюсь, что Лазарев мог поставить кого-то, кто будет приносить пользу, а не деньги.

Проклятье… Сразу видно, что глава ордена совершенно не разбирается в управлении персоналом. Я ведь был когда-то главным врачом, поэтому на своём опыте знаю, что деньги и польза на графиках взаимно дополняются. Хороший врач, стремящийся помогать людям, может прекрасно пополнять бюджет клиники.

Но ведь сложные пути мало кому интересны!

Я дёрнул дверь, но та оказалась закрыта. Вот оно как, значит? Главный лекарь допоздна не засиживается.

— А вы что думали, Алексей Александрович? — будто прочитав мои мысли, произнёс появившийся за моей спиной Александр Иванович Разумовский. — Рассчитывали, что он будет тут сидеть допоздна, как я? Нет-нет, таких дураков в Саратове вы больше не найдёте.

— Рад видеть вас, Александр Иванович, — улыбнулся я. — Уж простите, что заставил ждать. Сейчас наверстаем.

— Ещё как наверстаем! — воскликнул Разумовский. — Константин привёз срочного пациента. Какого-то графа, если я правильно понял. Так что пойдёмте в палату. У меня уже магические каналы зудят. Я один не справлюсь.

Приятное всё-таки чувство — снова работать бок о бок с Разумовским. Вроде прошло всего лишь несколько дней, а меня уже начало тянуть к госпиталю. Ну как тут сдерживать рост своих витков? Это же просто невозможно!

Но особенно я рад видеть Александра Ивановича в хорошем настроении. Значит, ещё не упал духом из-за потери своей должности.

Ничего, мы её вернём. Это дело не быстрое, но у нас точно всё получится.

Мы с Разумовским вошли в палату к ещё не осмотренному пациенту. На кушетке лежал раскрасневшийся крупный мужчина. Его густые усы трепыхались от беспокойного дыхания.

— Ну наконец-то… — простонал он. — Уважаемые, сделайте что-нибудь поскорее. Я же сейчас уже всё… — он сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь восстановить дыхание, но ничего хорошего из этого не вышло. Одышка всё равно сохранилась.

На столике около кушетки лежали документы пациента.

«Виталий Николаевич Фадеев». И в самом деле граф. Важный пациент. Если не ошибаюсь, он заправляет северо-восточной частью Саратовской губернии.

— Рассказывайте, Виталий Николаевич, с чего начал развиваться приступ? — надевая на его руку манжету тонометра, спросил я.

— Да на ровном месте… — ответил он. — Ужинал спокойно со своим гостем из соседней губернии. Даже не выпивали на этот раз. Всё по трезвому. Под конец вечера меня и прихватило. Страх возник неописуемый, будто меня вот-вот кто-то убить должен! Вырвало несколько раз, живот разболелся — колики начались. Потом сердце заколотилось как бешеное, дышать стало нечем, а теперь ещё и голова раскалывается…

— Давление сто восемьдесят на сто, — заключил я. — И пульс уже выше сотни.

— Гипертонический криз? — предположил Разумовский.

— Имеет место. Но это — явно не основной диагноз. Уж больно меня смущает реакция желудочно-кишечного тракта.

Рвота от