Мечников. Том 11. Свет разума - Игорь Алмазов

В подвале Кастрицына лежала женщина, закованная в орихальконовые наручники.

Создательница клонов. Виктория Мансурова.

Глава 16

Узнать Викторию было очень трудно. Если бы я не почувствовал знакомую магическую ауру, которую вовсю блокировали орихальконовые кандалы, я бы сходу и не понял, что передо мной та самая коварная создательница клонов, с которой мне пришлось столкнуться несколько месяцев назад.

Выглядела Мансурова так, будто провела несколько лет в рабстве. От былого величия не осталось и следа. Кожа обтянула исхудавшее тело. Жира не осталось, а некогда крепкие мышцы превратились в сухие пучки.

Виктория Мансурова когда-то была очень крепкой женщиной. В её теле в принципе превалировали мужские черты. Форма черепа, распределение мышечной и жировой массы, ширина плеч. При прошлой встрече я сразу сделал вывод, что Мансурова запросто может одолеть в ближнем бою любого мужчину.

Но вся эта сила куда-то испарилась. Только взгляд остался тот же, что и прежде. Надменный, гневный. Тело сломили, а дух, судя по всему, нет.

Однако сейчас у меня больше вопросов к Кастрицыну, чем к Мансуровой.

— Роман Васильевич, я, конечно, понимаю, что вам захотелось начать своё собственное расследование, но… У вас в подвале лежит истощённая женщина, скованная орихальконом, да ещё и с кляпом во рту, — подметил я. — Если честно, у меня к вам много вопросов.

— Так это же Мансурова! Вы её не узнали? Та проходимка, которая похищала людей и терроризировала вас и вашего брата! — воскликнул Кастрицын.

— Уверяю вас, я уже догадался, кто она такая, — сказал я. — И всё же это перебор. Почему вы её городовым не передали? Если вскроется, что вы всё это время держали её здесь, вам ведь тоже достанется.

— Понимаю, — кивнул он. — И готов взять на себя такой риск. После всего, что случилось в Саратове за последние несколько месяцев, я уже окончательно перестал доверять людям. На орден рассчитывать не стоит, а городовые… Чёрт знает, может, среди них тоже есть предатели? Я потому и позвал вас, Алексей Александрович. Только вам я мог доверить эту информацию. Боевых товарищей у меня уже не осталось. Все мои коллеги, с которыми я когда-то охотился на некромантов, уже давно в могиле. А те, кому посчастливилось выжить, даже ложку супа самостоятельно поднять не могут. Я один на этой войне.

Да… Заварил же Кастрицын кашу. С одной стороны, я его понимаю. Виктория Мансурова не менее опасна, чем любой некромант. Если бы я оказался на его месте, тоже связал её, но после этого сразу же сообщил бы городовым. А так получается, что Кастрицына самого можно провести по делу о похищении людей!

— Вы правильно сделали, что позвали меня, Роман Васильевич. Сейчас мы вместе со всем разберёмся, — уверил его я. — Вы её хотя бы кормили? Воду давали? Погодите, сколько времени она провела в вашем подвале?

— Кормил⁈ Да вы шутите, что ли? Обойдётся! — вспрыснул Кастрицын. — Три дня она у меня лежит. Подпитываю её понемногу лекарской магией. Допросить пытался, но она орёт, как резаная. Потому и воду с едой не даю. Она своими криками меня выдаст.

— Повезло ещё, что у вас орихальконовые кандалы в доме завалялись, — подметил я. — Откуда они у вас? Этот материал очень дорого стоит.

— Ну… Скажем так, уходя в отставку, я не всё своё снаряжение вернул в орден, — коротко усмехнулся Кастрицын.

Наворотил делов мой друг, но побуждения у него были благие. Придётся его снова выручать. Надо попробовать переговорить с Мансуровой самостоятельно. Возможно, со мной она пойдёт на контакт.

— Доставайте кляп, Роман Васильевич, — велел я. — Сейчас я с ней побеседую.

— М-м-м! — прокричала Мансурова и закаталась по полу.

— Тихо-тихо, успокойтесь, Виктория Сергеевна, — попросил я. — Вреда я вам не причиню. Просто поговорим. Ради вашего же блага, не начинайте кричать.

Может, она и враг, но пользоваться её состоянием — бесчестно. Допрашивать или пытать я её точно не стану. Учитывая, сколько времени она провела в плену у сектантов, велик риск, что её рассудок пострадал.

Как только Кастрицын достал кляп изо рта Мансуровой, женщина поморщилась, сделала глубокий вдох и облизала пересохшие губы. Правда, это ей совершенно не помогло, поскольку слюны у неё тоже не осталось.

— Принесите воды, Роман Васильевич, — попросил я.

— А вы уверены, что хотите оставаться с ней наедине? — нахмурился он.

— В данный момент мы с ней друг для друга опасности не представляем, — произнёс я. — Дайте ей попить. Понимаю, что вы привыкли обращаться с пленными врагами таким образом, но она — не некромант.

Кастрицын молча кивнул и удалился за водой.

— Говорить можете? — спросил я.

— Решили поиграть в благородство? — прохрипела Виктория. — Меня вы этим не обманете, Мечников. Я знаю, как это работает. Один пытает, а другой ведёт милые беседы. Со мной у вас эта методика не пройдёт.

— Я позабочусь о том, чтобы Роман Васильевич не причинил вам вреда. Если не станете делать глупостей, — произнёс я. — Подождите, он вас пытал?

— По сравнению с сектантами — нет, — сухо усмехнулась она. — Но обращался он со мной не как с дворянкой.

— Ну, хоть я и не согласен с его методами, но судить Романа Васильевича не стану. Вы сами создали себе такую репутацию, — ответил я.

Виктория закашлялась. Её голос совсем осип. Через минуту подошёл Кастрицын и помог ей напиться. Я восстановил её голосовые связки лекарской магией, после чего мы продолжили беседу.

— Скажу сразу — мы передадим вас городовым, — произнёс я.

— Что⁈ — воскликнул Кастрицын. — Алексей Александрович, а моего мнения вы спросить не забыли? Вы же сами сказали, что меня осудят, если узнают, что я держал её здесь взаперти.

— А что предложите вы? — поинтересовался я. — Допустим, мы её допросим. Дальше что? Убьём? Или будем держать взаперти до глубокой старости? Вам такое «счастье» в подвале точно нужно?

— Проклятье! — выругался Кастрицын и принялся расхаживать из стороны в сторону по своему подвалу. — Вы правы, Алексей Александрович. Не хочу этого признавать, но мне больше ничего не остаётся. Придётся сдать её городовым.

— Нет уж!