Мечников. Том 11. Свет разума - Игорь Алмазов

возможность у нас действительно есть, но мы ею пользуемся крайне редко. Только в том случае, если наших лекарских сил не хватает для того, чтобы излечить пациента. Сам я ни разу этим не пользовался, но Разумовский рассказывал, что в прошлом ему приходилось вызывать «соседей» на подмогу.

Дело в том, что в самарском госпитале работают очень сильные лекари. Почти у каждого по восемь витков, судя по слухам. Многие из них даже посещают столицу, чтобы обучать других лекарей.

И вызывать этих асов ради отравления кофеином⁈ Ну дела… Как я и предполагал, Швецов с задачей не справился. Но вместо того, чтобы попросить о помощи нас, он собирается вызвать тяжелейшую артиллерию!

Я ведь только что русским языком сказал ему, что знаю диагноз.

— Антон Степанович, не стоит вызывать подмогу по пустякам, — произнёс я. — Диагноз пациенту я уже поставил. Поэтому…

— Алексей Александрович, давайте начистоту, — перебил меня Швецов. — Ваше мнение меня очень слабо интересует. Я знаю, что вы тут были кем-то вроде зазнавшегося идола и на вас все молились, но эти времена прошли. Для меня вы лишь посредственный лекарь с посредственными навыками. Поэтому возвращайтесь к другим пациентам. Лечите баронов, их слуг и прочих больных, но графов и князей не трогайте. Если уж я не смог с ними справиться, то вы не сдюжите и подавно.

— Милостивый Грифон! — изобразил изумление Разумовский. — Но что же в таком случае сделают лекари из Самары? Они ведь вам и в подмётки не годятся!

— Не надо подлизываться, Александр Иванович, — хмыкнул Швецов. — Мне это не нравится.

Ой, какой же болван… Он даже не понял, что Разумовский над ним издевается. Реально ведь решил, что Александр Иванович сделал ему комплимент.

— То есть хотите сказать, что мы будем ждать, пока не приедут лекари из Самары? То есть… Дня два-три? — поинтересовался я. — Другими словами, если граф умрёт, вас это не больно-то и побеспокоит?

— Господин Мечников, ну за дурака-то уж вы меня не держите, — попросил он.

А это очень сложная задача. Боюсь, с этим я точно не справлюсь.

— К счастью для нас, лекари из Самары сейчас гостят у Дмитрия Николаевича Лазарева, — выделив имя нового главы ордена, произнёс Швецов.

Из его уст фамилия Лазарева прозвучала так величественно, будто речь шла не об обычном лидере местной лекарской ОПГ, а о самом императоре Российской Империи.

— Сейчас я свяжусь с господином Лазаревым, и лекари из Самары сразу же прибудут сюда, — закончил свою тираду Швецов. — А теперь, господа, возвращайтесь к работе.

Антон Степанович пошагал в свой кабинет. Мы с Разумовским медленно переглянулись. Выражение лица у Александра Ивановича было такое, будто его только что заставили тухлое яйцо проглотить.

— Ну не дебил ли, Алексей Александрович? — пожал плечами он.

— Важно не то, как он выглядит в наших глазах, — произнёс я. — Куда важнее выставить его полным идиотом перед другими лекарями. Приступаем к исполнению моего плана.

— Сейчас⁈ — удивился Разумовский.

— Да, прямо сейчас, — подтвердил я.

Разрушим команду Лазарева изнутри. Постепенно ослабим врага, а затем уничтожим.

— План следующий, Александр Иванович, — прошептал я. — Сейчас мы с вами и пациентов вылечим, и Швецова подставим. Стойте снаружи. Если заметите, что главный лекарь покинул свой кабинет — постучитесь в дверь. Я сразу же покину палату. Но, думаю, времени мне хватит. Пока Антон Степанович вызывает подмогу, пациент уже будет здоров.

— Ох, да это же спровоцирует такой взрыв! — расхохотался Разумовский. — А что? По-моему, идея отличная! Сами точно справитесь?

— Точно, не переживайте, — кивнул я и вошёл в палату.

А пациент уже повалился на пол, пытаясь отбиться от невидимых врагов.

— Стойте! Да погодите же вы! — кричал Фадеев. — Вы не представляете, с кем вы связались. Я ведь на вас свою охрану натравлю, у меня целый гарнизон, вы не имеете права, проклятые насекомые!

М-да, обслуживание пациентов в губернском госпитале теперь «на высоте». Граф Фадеев рухнул на пол и может навредить сам себе из-за галлюцинаций? Да кому тут не плевать? Будем звать лекарей из Самары, которые, скорее всего, весь вечер пируют вместе с Лазаревым.

Цирк, а не здравоохранение.

— Виталий Николаевич, эти насекомые вам ничего не сделают, — возвращая графа обратно на кровать, пообещал ему я.

— Да как же, господин Мечников? Они же кусаются! Уверен, они ядовитые! — восклицал он.

— Они скоро исчезнут. Это болезнь их на вас насылает. Скоро я их уберу, обещаю. Просто потерпите десять минут, хорошо? Уж человек вашего статуса точно сможет проигнорировать жалких насекомых, верно? — спросил его я.

— Ну… Да! Вообще-то, я граф! — заявил он. — Негоже графу бояться летающих сороконожек. Тьфу! Хорошо, господин Мечников. Терплю. Но не дольше десяти минут.

Со стороны может показаться, что к Фадееву «заглянула белочка». Очень похоже на алкогольный делирий. Но на деле ситуация совсем другая. Четыре чашки настоящего крепкого кофе действуют похлеще любого яда.

И ведь сам по себе кофе безвредный для большинства людей. Этот напиток имеет много положительных свойств. Улучшение мозгового кровообращения, стимуляция работы пищеварительной системы. В моём мире даже велись научные работы на тему того, что одна-две кружки кофе в день могут защитить человека от онкологических заболеваний желудочно-кишечного тракта.

Доказательная база там была небольшая, но в умеренной дозе кофе действительно на такое способен.

Но в избытке любое вещество может убить человека. Даже обычная вода.

Я взялся за лечение пациента. Времени у меня было мало. Я дал ему несколько таблеток из своей аптечки, а затем ввёл в вену ещё один лекарственный препарат. В совокупности Виталий Фадеев получил сразу три необходимых вещества для стабилизации своего состояния.

Бета-адреноблокатор и антагонист кальция должны были уменьшить пульс и снизить давление. Эти таблетки я произвёл ещё в Хопёрске. Гипертоническая болезнь — это, пожалуй, самое распространённое заболевание в мире. Поэтому я и создал в первую очередь лекарства для нормализации давления. Это было мудрым решением. Судя по отчётам, эти препараты продавались особенно хорошо.

Правда, почему-то как и в моём мире большинство пациентов избегало употребления антагонистов кальция. А препарат ведь хороший! Я всегда назначал его больным, у которых давление поднималось по ночам. В моём мире он назывался «амлодипин». В этом же орден лекарей почему-то нарёк его «порошком от давления на ночь». Чёрт знает, почему