Системный Творец II - Александр Сорокин

для хлопка по плечу, от которого я инстинктивно уклонился. — Слышал о тебе, слышал! Легенды ходят! Я — Барни, купец. Буду отвечать за самую важную часть нашего путешествия — за торги! Золото счет любит, а я его люблю считать!

Горст, прервав разговор с Кроном, буркнул:

— Барни — один из немногих толковых торговцев, кто не сбежал с караваном баронессы. У него свои интересы в городе, и, что более важно, он знает, у кого и что покупать, чтобы вас не обманули.

Второй незнакомец был полной противоположностью Барни. Высокий, худощавый, он стоял чуть в стороне, почти сливаясь с тенью от статуи. Его лицо было закрыто капюшоном, но я почувствовал на себе цепкий, изучающий взгляд. Он был одет в потертый, но качественный плащ цвета пыли, а за спиной у него виднелось нечто, напоминающее длинный, разобранный посох или шест.

— А это — Сайлас. — представил его Крон. — Лучший следопыт, что у нас остался. Его глаза видят то, что другие пропускают, а уши слышат шаги за милю. В этом походе он будет нашим разведчиком.

Сайлас не произнес ни слова, лишь слегка склонил голову в мою сторону. Кивок был едва заметен, но в нем чувствовалась профессиональная солидарность.

Группа собралась не маленькая. Сайлас с Барни, Крон — наш командир, охрана в виде пяти опытных бойцов из его отряда, а также мы с Эдварном и Каэлом.

Горст обошел наш небольшой отряд, окидывая каждого тяжелым, пронизывающим взглядом.

— Ваша задача проста. — его голос гремел в окружающей тишине. — Добраться до города Серебряный Ручей, закупить максимум провизии, который сможете увезти, и вернуться живыми. Вы — последняя надежда этого города на то, чтобы пережить эту зиму. Не подведите.

Он посмотрел на Крона.

— Команда в твоих руках. Удачи.

Крон ответил ему твердым кивком. Горст развернулся и ушел, оставив нас на площади.

Нашим транспортом оказались не обычные повозки, а нечто, впервые заставившее меня по-настоящему оценить изобретательность живших в этом мире.

Это были массивные, приземистые повозки, больше похожие на небольшие передвижные крепости. Их корпуса были сделаны не из досок, а из толстенных, причудливо изогнутых пластин темного, почти черного дерева, испещренного глубокими, словно зажившими шрамами, бороздами.

— Это древесина Бронекорней. — пояснил Крон, заметив мой изучающий взгляд. Он с силой стукнул костяшками пальцев по борту. В ответ раздался глухой, плотный звук, словно он ударил не по дереву, а по листу стали. — Немногие деревья в Лесу умеют так защищаться. Их древесина после обработки смолой Корневых Оплотов становится тверже дуба и почти не горит. Монстрам их не прокусить, а стрелы отскакивают.

Каждую такую повозку тянула пара неказистых, но невероятно выносливых и флегматичных животных, похожих на нечто среднее между лошадью и гигантской козой — косматых, с мощными копытами и короткими, толстыми рогами. Их называли «Степные Крепыши». Они были не быстры, но их не пугали ни скверная дорога, ни запах Леса.

Наш небольшой караван состоял из трех повозок. Две были загружены пустой тарой, а третья, поменьше, предназначалась для нас самих — в ней можно было укрыться от непогоды и по очереди отдыхать в относительной безопасности.

— До Серебряного Ручья на этих увальнях — четыре, от силы пять дней, если дорога не преподнесет сюрпризов. — раздался спокойный, уверенный голос Крона. Он обошел наш небольшой караван из трех «Твердодревов», как местные называли повозки, похлопал ладонью по прочному, темному борту одного из них. — Медленно, но верно. И главное — безопасно. Эти красавцы выдержат почти любой удар, кроме, может, самого большого Оплота.

Первые часы пути стали для меня настоящим испытанием на выдержку. Напряжение было не физическим, а нервным. Мы двигались по старой торговой трассе, петлявшей между холмов. Город остался позади, скрывшись за первым же поворотом, и нас окружила гнетущая тишина. «Боевое Чутье» не замолкало ни на секунду, посылая легкие, но навязчивые импульсы тревоги. Каждый темный провал между камней казался потенциальной засадой.

Сайлас, наш следопыт, бесшумно скрылся впереди по ходу движения, растворившись в пейзаже с удивительной легкостью. Остальные шли рядом с повозками, растянувшись в цепочку. Крепыши размеренно и упрямо тянули тяжелые повозки, их мощные копыта уверенно ступали по разбитой дороге. Эдварн и Каэл шли в голове колонны, их взгляды постоянно сканировали местность. Бойцы Крона заняли позиции по флангам и в арьергарде.

Я шел ближе к центру, стараясь не упускать детали. Картина вокруг была одновременно успокаивающей и пугающей. Аррас, надо отдать ему должное, не солгал. Его «зачистка» была тотальной. Мы не видели ни единого признака Лесной Поросли или других тварей. Лишь изредка попадались обугленные останки каких-то существ и воронки от мощных взрывов — следы работы «Когтя». Эта демонстрация абсолютной силы, с которой они уничтожили то, с чем мы едва справились ценой невероятных усилий, вызывала леденящий душу трепет.

Солнце начало клониться к закату, окрашивая холмы в багровые и золотые тона. Крон, шедший впереди, поднял руку, сигнализируя об остановке. Мы свернули с дороги в небольшую лощину, прикрытую с двух сторон скальными выступами — идеальное место для ночевки.

— Время разбивать лагерь! — его голос прозвучал негромко, но властно, и механизм слаженно заработал.

Я замер, наблюдая за отточенными действиями ветеранов. Это была не суетливая беготня, а точный, выверенный ритуал.

— Смотри и запоминай, пацан. — Крон оказался рядом со мной, наблюдая за работой своих людей. — Ночь в степи — это время охотников, а наша задача не стать их добычей.

Сначала три «Твердодрева» были вкатаны в центр лощины и поставлены в треугольник, дышлами внутрь. Получился импровизированный укрепленный пункт. Пока одни бойцы развязывали Крепышей и отводили их на скудный подножный корм, другие, используя складные лопаты из запасов повозок, начали окапываться.

— Ров — первое дело. — пояснял Крон, пока его люди рыли по внешнему контуру лагеря неглубокую, но широкую канаву. — Он не остановит серьезного противника, но заставит его шуметь и спотыкаться. Это время, которое нам нужно, чтобы приготовиться к встрече. Выкопанную землю пускаем на вал, внутрь периметра. Она послужит укрытием для стрелков.

Я смотрел, как рос земляной вал, и понимал логику. Через полчаса наш лагерь уже был окружен своеобразным частоколом из земли. Затем по внешнему краю рва воткнули в землю заостренные колья, которые везли с собой, прикрепленными к бортам повозок.

— Частокол нужен против мелкой нечисти. — сказал Крон. — Теперь — огонь.

В центре треугольника из повозок, на очищенной от сухой травы площадке, разложили небольшой, но аккуратный костер. Пламя разводили не ради тепла, а для света и, как ни странно, для маскировки.

— Маленький, почти не дымящий костер