Лунная угроза - Эдмонд Мур Гамильтон

Не думал он и о том, как будет объяснять все, что произошло, почему мир едва не был уничтожен и как его удалось спасти, как они с другом сумели подарить радость человечеству. В тот момент он хотел только одного — лететь все дальше и дальше от адского острова, который таял в тумане далеко позади самолета, все дальше от огромного темного конуса, на котором творили свои ужасные дела повелители жизни, на покрытой серым налетом вершине которого лежали изломанные тела только что погибших людей, чьи планы почти успели осуществиться…

БУНТ РАСТЕНИЙ

Глава 1

УЖАС, КОТОРЫЙ ОБРУШИЛСЯ на человека, на весь мир людей, ужас, который… Я прекрасно понимаю невозможность когда-либо полностью описать его. Именно в тот момент, когда я начинаю рассказывать о роке, угрожавшем всей нашей расе, я лучше всего осознаю, как мало человечество было способно противостоять ему. Во всей этой истории нет той драматической последовательности угроз, нападений и ответных действий, которую можно было бы ожидать в такой эпопее о борьбе видов. Наоборот, сейчас все это кажется не более чем слепым столкновением гигантских сил, в котором больше всего бросаются в глаза незначительность и беспомощность тех, кто, в конце концов, вышел из схватки победителем.

И только потому, что я, Эдвард Харли, видел столько же проявлений этого ужаса, сколько и любой другой человек, я взял на себя смелость написать этот отчет. Два года назад, когда появились первые сообщения о том, что должно было разрушить наш мир, я был главным морфологом ботанического факультета Филадельфийского университета. В это время, конечно, никто не задумывался об истинном значении и важности тех первых сообщений. Даже я, тот, кто в силу избранной мною науки мог понять их необычность лучше, чем большинство людей, наверняка не думал о какой-либо опасности, связанной с ними.

Эти первые вестники приближающейся гибели появились в виде неприметных, по большей части, заметок, опубликованных в филадельфийской прессе и в газетах других городов в начале мая. В основном, это были сообщения нескольких садоводов и фермеров из деревни Хартвилл, расположенной в центральной части Пенсильванских гор, о любопытном происшествии, имевшем место на одном из первых засеянных полей в тех местах. По словам жителей этой деревни, незадолго до этого там были посажены семена многочисленных видов растений, разных сортов фруктов и овощей, и они выросли за короткое время с поразительной быстротой, дав всходы, которые обычно появлялись на месяц позже. Однако хотя этот факт и выглядел достаточно необычно, он был не самой удивительной особенностью происходящего. Еще более странным было то, что эти феноменальные быстрорастущие побеги практически не имели корней, и хотя их стебли и ветки продолжали активно развиваться, отращивать корни у них как будто бы не было ни малейшего желания.

Это, безусловно, было достаточно удивительным явлением: такого земли вокруг Хартвилла, площадь которых составляла несколько десятков квадратных миль, еще не видели. Но что было еще более странно, так это то, что в течение следующих нескольких дней от садоводов с половины восточной части Соединенных Штатов начали поступать аналогичные рассказы, в которых описывался феноменальный рост семян и саженцев и точно такое же, как в Хартвилле, отсутствие у растений корней. К концу недели об этом сообщили также из Англии и Калифорнии, из Швеции и Австралии, и крупные информационные агентства начали осознавать, что какова бы ни была причина этого явления, оно распространилось по всему миру. И хотя интерес к этому вопросу со стороны множества городских жителей из разных стран, чьи знания по части всего деревенского были весьма незначительными, оказался небольшим, те, кто занимался сельским хозяйством и жил в пригородных районах, а также ботаники, уделяли ему большое внимание и много обсуждали его. Тем более, что новости о растениях становились все более поразительными. Сообщалось, что странный и неестественный рост побегов без корней продолжался, а кроме того, эти побеги, вместо того, чтобы отращивать листья, как им следовало бы делать, выпустили необычные гибкие усики.

Но и это было еще не все: растения всех видов, казалось, были склонны к горизонтальному, а не вертикальному росту. И что было особенно удивительным, и травянистые растения, и кустарники, и даже небольшие деревья, выросшие раньше, как будто бы тоже оказались подвержены влиянию того же самого явления: их корни медленно отмирали и исчезали, их рост во много раз ускорялся, а листья уступали место усикам, отрастающим от стволов и ветвей.

Никогда еще люди не видели такого быстрого весеннего роста растений. А кульминация происходящего наступила примерно через десять дней после первых сообщений, когда стало известно, что, как показали наблюдения, растения, лишенные корней, научились очень медленно передвигаться, развили способность ползти по земле с помощью гибких стеблей и усов.

Неудивительно, что этим более поздним сообщениям поверили немногие — серьезно к этому относились лишь те, кто сам это видел. Даже моя собственная реакция на них была скептической — о чем я и сказал доктору Герману Холму, моему начальнику по кафедре ботаники, в ответ на его упоминание о них.

— Растения теряют корни и начинают двигаться! — усмехнулся я, когда однажды утром мы выходили из здания, и он заговорил о тех новостях. — Такова наша современная пресса — искажает правду всеми способами, чтобы создать сенсацию.

— Возможно, в этом что-то есть, Харли, — тихо возразил Холм. — Вчера и позавчера я был в поле, охотился за экземплярами саррацении — она мне нужна для работы — и вряд ли там найдется хоть один вид, который не изменился бы: не потерял бы часть корней или даже почти все корни. И листья у мелких растений уступили место жестким усикам.

Я уставился на шефа во все глаза:

— Вы же не хотите сказать, что все это правда? Что капуста и сельдерей теряют корни и разгуливают под ручку?

Холм посмеялся над этой картиной гуляющих по огороду овощей, но тут же снова посерьезнел.

— Боюсь, это вполне всеобъемлющее описание, — сказал он мне, а затем, когда мы спускались по каменным ступеням университетского корпуса, наклонился к зарослям кустарника, окружавшим здание, сорвал маленький побег Cornus stolonifera, или кизила и показал его мне. — Посмотрите на это. Видите — корни почти исчезли, но растение вполне здоровое, и вместо листьев у него торчат усики.

Я взял побег в руки, не веря своим глазам, и, рассмотрев его повнимательнее, с интересом нахмурился.