Куколка - Виктория Серебрянская

class="p1">— Я поняла: вы себя отождествляете с конечностью. Но вы не рука или нога! Как можно от вас избавиться? Предоставить возможность медленно спиваться, пока не погибнете? Но это же не гуманно! И что делать в таком случае тем, кому вы дороги? Как они себя будут чувствовать в таком случае? И речь сейчас идет даже не обо мне!

В груди теснились какие-то сложно определимые чувства. Я сама себе не могла объяснить, почему внезапно вскипела. Но мне вдруг отчаянно захотелось вскочить, наорать на Дайренна, лупить кулаками его по голове, плечам и груди до тех пор, пока… А вот что «пока» я и сама не знала. До тех пор, пока командор не перестанет говорить ерунду? Или, пока не схватит меня в охапку и не зацелует?

Самой себе очень сложно врать. Подсознательно я надеялась именно на это. Мне было жаль дочь и жену декана. Но ведь их нет! И как я поняла, уже давно. Так почему не оставить прошлое в прошлом, и не жить дальше?..

Дальнейшие слова Дайренна показали, что мои слова он проигнорировал.

— Ладно, — вдруг выдохнул, тяжело поднимаясь на ноги, командор, — поздно уже. На твой вопрос, думаю, я дал исчерпывающий ответ. Для тебя, Аврора, идеальным будет завтра с самого утра написать заявление, улететь с Эргаты и забыть про академию, как про страшный сон. Я от своих слов не отказываюсь…

— А вы что будете в таком случае делать? — совершенно непочтительно перебила я декана. У меня вдруг возникло ощущение, что я не с живым существом здесь разговаривала, а пыталась головой пробить проход в скале. Дайренн оказался не прошибаем! — Снова будете упиваться спиртным и жалостью к несчастному себе?

С моей стороны это было бесчестно, жестоко и полностью нарушало любую субординацию. Но последней я была уже сыта по горло. Не знаю, что заставляло меня цепляться за этого инопланетника руками и зубами, возможно, мое треклятое упрямство. А может быть, все было гораздо серьезней и глубже. Но ощущение бесполезного долбления скалы все усиливалось. Зачем мы сюда пришли? К чему весь этот разговор? Я не знала.

Дайренн ничего мне не ответил. Не одернул. Не указал на вопиющее нарушение дисциплины. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга в душной и неподвижной темноте. Хотя ладно, смотрел только он. Надеюсь, смотрел. Потому что мои глаза без света ничего не видели. И только спустя целую вечность командор молча протянул руку и цепко ухватил меня за запястье, аккуратно подняв на ноги и потянув в сторону выхода.

Спускались тоже молча. Словно у обоих закончился заряд. Или наговорились на плато на всю оставшуюся жизнь. Но даже так Дайренн заботливо меня страховал, спасая от падения на спуске. Только у двери, ведущей в жилые помещения, командор выпустил мою руку из теплого захвата и спокойно, будто ничего и не было, посоветовал:

— Иди отдыхать. День был тяжелый.

Декан неподвижно стоял до тех пор, пока я не исчезла в темноте коридора, ведущего в казармы, нерешительно пожелав перед этим:

— Спокойной ночи.

И дальше, сколько бы я ни шла, в ночной тишине звучали только мои шаги. Вот упрямец! Ну что бы изменилось, если бы мы вместе дошли до спален?

У меня было странное ощущение, когда я входила в темную и тихую комнату. С одной стороны, день прошел абсолютно бездарно. Я так и не смогла принять важное решение. И невразумительный диалог с деканом Дайренном мне ничем не помог. Ну, кроме того, что теперь я чуть лучше понимала мотивы его поступков. С другой стороны, у меня почему-то зрело в душе какое-то странное, тревожное чувство. Что-то было не так. Что-то пошло вразрез со здравым смыслом. Но что именно, я понять не могла. А потом это и вовсе вылетело у меня из головы, когда я увидела, что почти все постели в комнате заправлены…

Поначалу подумалось, что девчонки пошли погулять и придут позже. Но потом я вспомнила, где нахожусь, и обругала себя идиоткой. В поиске подтверждений догадки, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить единственную спящую соседку, я шагнула к шкафу и распахнула его дверь. Вещей не было. Вернее, были заняты лишь две полки. Остальные печально смотрели на меня пустыми глазницами. И вот тогда я поняла: девушки не выдержали нагрузки и решились прервать свое обучение…

Той ночью я долго лежала без сна, размышляя над тем, во что превратилась моя жизнь. В груди было пусто, словно оттуда что-то вынули, а положить на место забыли. При этом я почему-то не злилась на командора. И ни в чем его не обвиняла. Словно в том, что я призналась ему в любви, а он проигнорировал мои слова, не было ничего особенного. Осознав это, я неожиданно для самой себя задумалась, а была ли любовь вообще? Что я чувствую по отношению к декану?

По плохо выбеленному потолку комнаты бродили тени от прожекторов, освещавших ночью территорию лагеря. За окном что-то мерно шумело, наподобие ветра. Но здесь с ветрами была напряженка: купол искусственной атмосферы на это не был рассчитан. Впрочем, и естественных опасностей тоже не было. Только те, которые создавали инструкторы ради тренировок. На соседней кровати тихо посапывала носом оставшаяся игумарка. Он у нее был слегка кривоват, возможно, когда-то сломан в драке и неправильно сросся. Отсюда и сопение. Но все эти мирные звуки не могли навеять умиротворение и сон. Меня мучили сомнения в собственных силах и возможностях. Но при всем этом я даже не рассматривала перспективу бросить обучение в академии.

Я сама себе не могла объяснить, чем для меня так важно получить диплом факультета, на который попала волей судьбы и одного килла. Аргументы «за», чтобы бросить обучение, не находились. Зато «против» было полно. И не последним среди прочих обоснованием было то, что здесь есть командор…

Дайренн все-таки значил для меня если не все, то очень много. Я сама себе не могла объяснить, почему и как к нему привязалась. Будто вопреки всему здравому смыслу прилепилась к киллу душой. Пробовала в тишине спящей комнаты представить себя в руках другого. В академии было немало красивых парней. Веселых, улыбчивых, отзывчивых, заинтересованно поглядывающих на меня. Но я неожиданно обнаружила, что ни один из них не вызывает у меня желания прижаться к его груди, слушать стук его сердца, засыпать и просыпаться бок о бок с ним… Как тогда, в том отеле…

Мысли тотчас свернули на отель и ту ночь, имевшую для нас с Дайренном настолько