Влияние - Анна Боронина

Совсем иное — усадьба — легкое и светлое здание на берегу живописного, безмятежного озера. Райский уголок, утопающий в зелени и солнечных лучах, последнее место в Галактике, которое кто-либо мог бы связать со зловещей, мрачной фигурой магистра Тенебриса. Кассиан был счастлив, когда супремус Варгас поддержал его желание выкупить истрай и основать там что-то вроде личного штаба Тени. Какая ирония — оплот Конклаваа находился в сердце идиллической планеты, столь яро когда-то поддерживающей Новый Совет.

При всей своей проницательности, генерал Соларис и не догадывалась, сколько противников ее идеалов плетут на Виридисе свои интриги, как не догадывалась или просто не хотела понять, что маленькому Эду хочется не посмотреть на воинственную толпу сторонников Нового Совета, а просто побыть с матерью.

Однако Кассиану следовало сосредоточиться и найти девчонку и бывшего учителя. В Потоке больше не сияла яркая, манящая звездочка. Это наводило на мысль, что Супремус Таллин всерьез взялся за ее обучение, либо просто успешно скрывал их обоих.

Кассиан проталкивался сквозь веселую толпу, натягивая капюшон так, чтобы совершенно скрыть лицо. На него никто не обращал внимания— странных личностей во время празднеств в Вирре хватало, так что праздным гулякам не было ровно никакого дела до закутанной в черную хламиду фигуры.

— «Сними шлем, Эд», — мягкий, но уверенный голос Илларии непрошенным воспоминанием зазвучал в ушах, вызывая озноб и иррациональное желание отыскать в Потоке упрямую искру света, убедиться, что никакие пытки не смогли погасить ее. Со странной, несвойственной ему тоской он подумал, что даже мать, возможно, не узнала бы его, столкнись они случайно. Но у Кассиана не было матери, не было семьи.

«Ты мой сын, моя плоть и кровь!»

Иллария Соларис умела быть убедительной, умела влиять на людей, и несмотря на весь свой свет, всегда была дочерью своего отца — упрямого и жесткого правителя Виридиса. Он держал Новый Орден в своих руках, и считался негласным правителем всей Галактики, а не только Виридиса. Иллария пошла в него. Несгибаемая, волевая и упрямая — она приводила в бешенство, как врагов, так, зачастую, и сторонников, но никогда не останавливалась. Это не могло не восхищать Кассиана: он по-своему уважал мать.

Но у Кассиана не было матери, были только статус Тени и воля супремуса Варгаса, страх и сила. А подобные мысли считались проявлением опасной слабости, за которую неминуемо последует наказание.

— «Если он узнает, — напомнил себе Кассиан, — а он не узнает… а когда чип, столь тщательно оберегаемый Таллином, попадет ко мне в руки, это уже будет неважно».

Супремус Варгас был вездесущ, но его совершенному, электронному искусственному сознанию не подвластен Поток. Он мог думать, что полностью управляет Кассианом. Но Кассиан научился защищать часть своего сознания. Он позволял Варгасу думать, что тот тоже может манипулировать Потоком. Уверенность в преданности Тени его и погубит. Главное — добраться до супремуса Таллина и девчонки первым.

Мысли перескочили на Флюэнс. Что же произошло с ней, вызвав такой всплеск в Потоке? Кассиан попробовал найти ее вновь. Ответом на все усилия было лишь легкое волнение в Потоке, позволяющее определить то, что девчонка пока что была на планете, но не более.

На ушедшего в мысли и ощущения Кассиана налетел чрезмерно веселый кнарт, издавший абракадабру звуков, вероятно обозначающих извинение. Кассиан подавил в себе порыв разрубить его клинком и только зло взглянул из под капюшона, отступив в густую, перемешивающуюся со стремительно сгущающимися сумерками тень небольшого сквера, разбитого прямо на площади. Чтобы никто не полез к нему с расспросами или пьяными поздравлениями, он, наслаждаясь раздражением, перерастающим в гнев, теперь старательно скрывал свое присутствие в Потоке. Если повезет, то и Таллин почувствует его слишком поздно.

11.2

Поль, довольно насвистывая незатейливый мотивчик, ехал на пассажирском сидении двухместного кара-такси. Водитель на его взгляд был совершенно никчемен и плелся еле-еле, а ведь кар был вполне приличным, пусть и украшенным дурацкими флажками с гербами правящего дома. Грамотная, типичная для Виридиса конструкция корпуса с плавными обтекаемыми линиями фюзеляжа и явно усиленная антивандальная обшивка, как заметил Поль наметанным глазом, давали такой простор для пилотирования, что у него чесались руки вышвырнуть водителя на тротуар и взяться за управление самому.

Ему и так пришлось потратить лишние деньги на поездку в этом представительском каре: Перфидус неожиданно решил покинуть фуршет вместе с ним.

Видимо, хитрому и проницательному сенатору весьма наскучило общество хихикающей королевы Инепте, и под предлогом важного разговора он поспешил примкнуть к уже раскланивающемуся Полю. Во всяком случае так предпочитал думать сам Поль, поскольку его целью было покинуть пределы дворца как можно незаметнее и слиться с городской толпой, а настырный сенатор слишком уж настойчиво рвался его сопровождать. Отделаться удалось, лишь взяв кар, рассчитанный только на одного пассажира. Дорого, но зато надежно.

Поль рассчитывал передать информацию Майку, отправить того в космопорт готовиться к вылету и встретиться с Аранией у фонтана в сквере центральной площади, как они условились ранее, страстно прощаясь специально под камерами наблюдения системы безопасности дворца.

Переговоры прошли настолько гладко, насколько это было возможно без генерала Соларис и при негласном присутствии возможных шпионов. Поль считал, что провоцировать конфликт в Вирре не стоит. Не то чтобы его сильно волновало благополучие процветающего Виридиса, но волнения только ухудшили бы ситуацию для Коалиции. А им и так приходилось несладко. Поэтому сошлись на том, что пока стоит повременить и продолжить переговоры по возведению на трон кандидатки лояльной Коалиции в узких кругах и действовать с максимальной осторожностью.

Поль подозревал, что прямолинейной Илларии все эти политические интриги пришлись бы не по вкусу, она бы скорее повела народ на баррикады. Но в любом случае возможности узнать ее мнение не было, и Поль сделал все, чтобы не ухудшить ситуацию.

Он добился дополнительной поставки продовольствия в следующем месяце, после чего немало развлекся, доводя до бешенства сенатора Перфидуса, играя роль вельможного ловеласа, якобы поддерживающего Конклав. Изначально Поль хотел попробовать разузнать у сенатора о возможном местонахождении генерала Соларис, но что-то в цепком взгляде Перфидуса заставило его замять эту тему и начать возносить хвалы Конклаву. Откровенности это не способствовало, но взбешенная рожа Перфидуса позабавила пилота. Во всяком случае, хоть он и не узнал ничего нового о судьбе генерала, ему удалось в разы усилить свое прикрытие. Такими темпами он пожалуй, даже рисковал получить заряд из бластера в лоб при стычке со своими же. Да и