Ларс. Первые шаги - Еретические записки

иногда проскакивали у него и в обыденной речи, однако даже Винстел Гриланкс очень быстро понял, что перед ним абсолютно конченный фанатик. Он казался единственным в руководстве Комиссии, кто действительно верил во всё, что говорил, верил во все распространяемые ей взгляды и был абсолютно предан лично Императору. Абсолютно искреннее, пугающе искренне.

— Меч справедливости! Защитник закона! Адмирал Винстел Гриланкс! — пробасил Ишин-Ил-Рац, в то время как Круя Вандрон легким касанием дал адмиралу понять, что настала пока выйти вперёд и произнести маленькую речь.

Из трех самых прилипчивых и ненавистных лично обладателю прозвищ глава Комиссии не упомянул только «Борец со злом», видимо даже до его ума дошло то, насколько это нелепо. И при том, что это были ещё самые простые и не пафосные прозвища, которыми его наградили журналисты и политики. Натянув дежурную скупую улыбку Винстел сделал шаг вперёд, разворачиваясь к толпе и готовясь произнести её одну абсолютно пустую речь. Он быстрым взглядом окинул окруживших его людей, подметив лишь несколько знакомых фигур из тех, с кем он уже был представлен. Джанус Гриджатус, сморщенный старик в ужасном головном уборе, был однако личным советником самого Императора на протяжение десятков лет, и сейчас вёл о чём-то светскую беседу с нашедшимся Сарном Шильдом. Недалеко от советника располагалась и его дочь Деянира, вместе со своей подругой, сенатором от Набу Пуджей Наберри, которая казалась не в своей тарелке, а поэтому допивала уже второй бокал с изумрудным вином. Адмирал запомнил эту парочку, уже не первый раз видя их вдвоем казалось бы праздно развлекающимися на всевозможных приемах. Если бы не вечно грустный взгляд набуанки, то он пожалуй решил бы что эти двое не просто подруги. Дальше, за чредой безынтересных аристократов, почти уперевшись на стену стояли двое мужчин в мундирах, мофф Ардус Кейн и адмирал Данетта Питта, несмотря на противоположность друг другу нашедших общую тему. Кейн казался единственным нормальным человеком во всём этом сборище, в том время как Питта считался отмороженным и слишком жестким даже на фоне Ишин-Ил-Раца, при представление прямо пожалев, что Гриланкс за один день увёл у него рекорд по количеству убитых инородцев. «Меч справедливости» тогда приложил большие усилия, чтобы сдержаться и не хмыкнуть, потому что для него, всю жизнь проведшего во Внешнем Кольце, была легко заметна характерная для эттийцев форма ушей адмирала Питты.

— Честь и долг моей жизни — беззаветное служение Императору и Галактической Империи, исполнение нашего общего дела, защита и укрепление Нового порядка, — легко сказал адмирал заученную фразу, не веря ни в одно из произнесенных им слов, — выражаю слова глубокой поддержки и благодарности Комиссии по поддержанию Нового порядка за весь тот великий вклад, которая она внесла и вносит в построение и защиту этого мира. Нам, честным солдатам с окраин цивилизованной галактики, всегда важно видеть факел, что несёт Комиссия. Все враги Империи будут уничтожены!

Публика разрывается аплодисментами. Двойной рекорд, в этот раз он сказал приветственное слово чрезвычайно быстро и ни разу не сказал правду. Пережив череду представлений и воздыханий, среди которых запомнился лишь неожиданно холодный и полный презрения взгляд сенатора от Набу, адмирал наконец добрался до Кейна и Питты, наконец подхватив по пути у официанта бокал с вином.

— Устали от славы, адмирал? — спросил Данетта, явно желая подначить, — сколько бы планет инородцев я не разорил, ни разу не получал чествования такого уровня. Хотя сжечь саму Нал-Хатту, мечта любого человека, вызывает уважение.

— Слава не даст мне новые звездные разрушители или хотя бы один лишний истребитель, — абсолютно честно ответил Винстел, — у меня невероятный недокомплект всего, но несмотря на всю славу на все запросы наконец пополнить флот сектора стабильно приходят отписки и отказы. В последнее время отказы сопровождаются восторженными приписками и благодарностями за Нал-Хатту, а один раз интимным голофото, но это всё равно отказы.

Собеседники ответили короткими смешками, не поверив что последняя часть рассказа является правдой. Раньше адмиралу действительно было всё равно на состояние собственного флота, но стоило ему пережить первое покушение и понять масштаб проблемы и свалившейся на него ответственности, как он бросился восстанавливать боеспособность флота сектора Баксел, по сути и не существующего. Почти всё бесполезно, всё что удалось это получить приток запросов на перевод от наивных идеалистов и не менее недалеких карьеристов, решивших, что служить под его руководством это хорошая идея.

— Я ныне вновь мофф, поэтому помочь не смогу при всём желание, да и сами знаете, если исходить из формального штата, то критический недокомплект сейчас везде, — развёл руками Ардус, — впрочем, кое-что есть. Подвисла 181-я истребительная группа, та самая, никто не хочет забирать. Подарок такой себе, но зато это три эскадрильи истребителей, и можно получить сразу и без боя. Могу замолвить за вас слово.

— Мне бы корабли, но что поделать, конечно же беру, — вдохнул Гриланкс, понимая о ком идёт речь, — единственный плюс славы в том, что теперь под моим руководством стремятся служить, можно набрать добровольцев.

К тому же лучший из его капитанов Сунтир Фел сам в прошлом был истребителем и хорошо понимал все их сильные и слабые стороны. Гриланкс был уверен, что на него можно спихнуть эту новую проблему.

— Я бы рекомендовал их всех сразу расстрелять и набрать вместо них мальчишек, — сам засмеялся от собственной шутки Питта, несмотря на отсутствие поддержки, — не смогу помочь чем-то прямо сейчас, но напишу вам письмо, как появится возможность. Очистка галактики от хаттов это ответственное занятие на котором нельзя экономить ресурсы. Уже думали над тем, как выжечь тронные миры?

Винстел лишь вновь тяжело вздохнул, пытаясь понять что же ему со всем этим делать? Он всегда был лишь обычным коррумпированным карьеристом, на такие испытания в жизни он не подписывался. Однако пути назад уже не было.

* * *

— Мне кажется ты не понимаешь, в чём принцип фабрикации поддельных документов и биографией, — первая сказала Ша’ала, когда официант ушёл, оставляя нас наедине, — и откуда ты берешь эти странные имена и названия?

Мы сидели в невероятно дорогом ресторане, что располагался на крыше одного из самых дорогих районов Имперского Центра, как теперь официальной назывался Корусант, самым ценным качеством которого было то, что из него открывался отличный вид на дворец Ксизора. Это монументальное здание было основной базой операций фоллинца, который как и подобает аристократу, хранил здесь все свои файлы на компьютерах, и так