Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

и, если даже удастся это сделать, они незамедлительно срастутся. Еще одна из особенностей — его кость с лёгкостью может поразить доспех из магической крови, как твой. И как я вижу, ты уже узнал об этой особенности. Твоё копьё — занимательная вещица, но она не совершенна. Часть руки, привязанная к древку. Какая безвкусица. Неужели нельзя было придумать что-то более эстетичное и элегантное? Что-то монолитное!

— Как видишь, копьё отлично справляется со своей работай, всего один удар — и кровокож обратился в горстку праха, — сказал я.

— Да-да. Но против совершенного врага твоё оружие окажется детской игрушкой.

— Я так не считаю, — я закинул руку за спину и ухватился за древко, покрытое для большей надёжности прочной коркой из запёкшейся крови. Крепко сжал пальцы, и уже собирался вытащить копьё, как ощутил в ладони что-то мягкое и хрупкое.

Рой мух вылетел из-за моей спины и поднялся к потолку, разразившись подобием смеха. Позади меня на пол рухнул костяной наконечник, а в своей ладони я обнаружил остатки древка в виде древесной стружки вперемешку с крохотными частицами запёкшейся крови. Мухи Гнуса. Твари сожрали целиком древко копья, не смотря на корку из крови! Я быстро поднял наконечник и зажал его в ладони как кинжал.

— Ну вот видишь, — прожужжал Гнус. — Без подарков ты далеко не уплывёшь. Тебе придётся их забрать. Силой. Но иного варианта у тебя нет.

Оставляя на полу влажные следы и всюду соря крохотными хитинами личинок, Гнус подошёл к краю сцены. До лестницы из двух ступеней он не дошёл. Сразу же закинул ногу и взобрался на сцену, затем встал рядом с изуродованным мужчиной на кресте.

— Господин Родер, — Гнус положил облепленную мухами руку на плечо мужчине и плавно повёл ладонь в сторону его шеи, на которой с трудом держалась изуродованная голова, — сумел организовать нападение на обоз судьи Анеле. Отряду господина Родеро даже удалось похитить часть детей, но, к сожалению, сам он угодил в наши руки. Незавидная участь. Особенно, когда твой чудесный дар можно обернуть проклятьем. Другой бы на его месте умер в мучительных муках, и очень быстро, чуть стоило моей болезни начать разрушать кости. Но кости господина Родеро не такие, как у обычных смертных. Ломаются и лопаются, и в ту же секунду вновь срастаются. Только срастаются немного не так, как это заложено генами. Понимаешь? В местах перелома формируется новообразование, костное. И мы получаем вот такой чудовищный эффект.

Мужчина, этот господин Родер, вновь замычал и забил языком, заливая слюной разросшуюся до пояса жуткую опухоль. Я догадался, что под кожей прячется огромный кусок бугристой кости, выросший прямиком из нижней челюсти. Но зачем мне всё это рассказывает Гнус?

— Господин Родер умалчивает, где прячутся дети. И даже под пытками отказался называть расположение лагеря, в котором формируется общество с неправильными идеологиями. Рано или поздно, но мы отыщем детей. Мы вернём себе своё, а глупцы будут наказаны через пытки.

Рой мух слетел с руки Гнуса и облепил лицо мужчины. Чёрные точки забегали по бледной коже, прилипали к слюне, сочившейся с уголка губ, и даже залезали в обвисшие веки. Мычание усилилось, он явно что-то хотел сказать, но резко умолк, когда все мухи с лица в один миг плотно забились ему в рот.

Я подумал, что на этом всё, мучения мужчины окончены. Но я ошибся. Чёрное облачко мух вырвалось из его пасти, словно он выпустил струю дыма. Короткое мгновение насекомые покружили у лица бедолаги, после чего вернулись на руку Гнуса.

Мужчина закашлял и замычал.

— Господин Родер умалчивает о детях, — прожужжали мухи, облепившие спинку скамьи возле меня, — но я всё знаю. От меня ничто не ускользнёт. И среди них есть девочка, по имени Роже.

Услышав до боли знакомое имя, я не сдержался:

— Где она⁈ — рявкнул я и со всей силой сжал костяной кинжал; острые края вспороли кровавый доспех на моей ладони, причинив мне боль.

— Из всех встреченных мною детей, мне жалко лишь одну девочку. Марию. Жизнь сыграла с ней злую шутку, позволил пересечься нашим дорожкам. Она столько всего пережила, но и многому научилась. Здесь, на этой земле, жизнь подарила ей второй шанс раскрыться в новом амплуа, но, видимо с судьбой шутки плохи. Ты так не считаешь? Мне кажется, где бы мы не очутились, итог всегда один. Судьба всегда одна. Марии не повезло встретиться с тобой как в прошлой жизни, так и в этой. Знаешь, лицо Анеле редко когда накидывает улыбку, но когда я поведал ей о твоём поступке… когда я рассказал ей, что ты убил Марию, вновь, и забрал её плащ. Анеле искренне улыбнулась и произнесла: Великолепно. Ты идёшь своей судьбой. Как в прошлой жизни, так и здесь.

— Нет! Меня вынудили идти по этой дороге! Но я всё сделаю, чтобы сойти…

— Сойти вовремя! Хорошо?

Я с трудом очищал свои мысли от бешенного потока информации. Каждое прожужжавшее надо мной слово гнуса рождало в моей голове вопросы. Несколько, десятки. Сотни. Но среди них по-настоящему мучал меня один:

— Кто ты?

— Я же предупредил тебя, ответы могут пустить по ложному пути. Придёт время, и ты всё узнаешь. Ты встанешь перед сложным выбором, и только правильный выбор поможет тебе сойти с пути. А сейчас время получать подарки.

Мужчина на кресте захрипел. Я увидел, как огромная ладонь Гнуса вцепилась ему в шею и начала душить. Мухи закружили над взмокшими от пота короткими волосами мужчины, словно кинулись в пляс перед предстоящим пиршеством. Розовый язык выкатился наружу. Глаза с паутинками лопнувших сосудов закатились. Мужчина, содрогнувшись всем изуродованным телом, нашёл в себе силы выдавить из лёгких протяжный хрип, но хруст ломающихся позвонков оказался громче.

Рывком руки, Гнус вырвал из тела уродливую голову с частью позвоночника. Губы мертвеца продолжали шевелиться, язык повис влажной тряпкой и лишь блёкло поблёскивал в слабом свете солнца, разгоняющим церковный мрак сквозь десяток окон.

Ужасное зрелище, в котором жестокости больше, чем милосердия, несмотря на то что Гнус оборвал мучения мужчины. Тело продолжало подёргиваться на кресте и заливать пол кровью, выплёскивающейся рывками из чудовищной раны.

— Он провинился перед нашим миром, — прожужжали мухи, — не оплакивай его.

Гнус перехватил левой рукой уродливую голову за кусок позвонка как за рукоять и укрылся за разросшейся из нижней челюсти опухолью, как за щитом. Свободной правой рукой он