Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

— Ансгар, к сожалению, я утратил «Длань праха». Прокуратор Гнус испортил древко, в битве я забрал наконечник и сражался им, но, когда крыша церкви рухнула, меня целиком погребло под обломками. Я утратил наконечник, и его будет трудно отыскать среди груды спалённых досок.

Ладонь Ансгара легла на череп отца, висевший на его поясе.

— Так как погиб Андрей? — вдруг спросил он, поглядывая на меня тяжёлым взглядом, просвечивающим меня насквозь, как рентген.

— Я буду честен с тобой. Я убил его.

— Убил?

— Он предал меня. Набросился со спины, пытался убить. Ему хотелось власти, хотелось свободы. Он довольствовался тем, что имел, и у него не было никакого желания уплывать за горизонт ради нашей цели.

— Но твоя цель — искоренить кровокожих! — выпалил Ансгар. — Как и моя!

— Да, но у Андрея были иные цели. К сожалению. Мы очистили эти земли, а что там дальше, его уже не волновало.

— Как глупо, — шепнул губами юный правитель, а после спросил: — Инга, куда дальше?

Его вопрос отрезвил меня. Круговорот событий беспощадно затянул меня на самое дно реальности, где все мои мысли крутились вокруг одного — выжить. Я выжил, меня спасли. Теперь я вновь мог думать о будущем. Я повернулся лицом к морю и посмотрел на расплывчатую линию горизонта, к которой стремительно приближалось солнце. Где-то там далеко есть и другие земли, ступив на которые я непременно отыщу судью Анеле и Роже. Остался последний шаг, не самый лёгкий, но сделать его гораздо проще, чем отбить целый город.

Я посмотрел на обременённое свежими шрамами лицо Ансгара, и спросил:

— Сколько у нас кораблей?

— Девять, — ответил он без лишних размышлений.

Я пробежался глазами по стоящим вдоль пристани кораблям. Оценил их величие и силу, ужаснулся от мысли, сколько было потрачено людской крови на создание каждого монстра, в котором тесно переплелись кровь и дерево.

Я приметил один корабль недалеко от нас. Судно было чуть больше размеров, в отличии от остальных, и больше ничем не выделялось. Но я будто слышал его. Он звал меня, через окружающий меня воздух я ощущал отчаянное биение, спрятанного где-то в утробе корабля сердца.

Я подошёл к мостику, брошенному с корабля на пристань, и поднялся по нему. Взойдя на палубу, я ощутил прилив сил, словно задыхающийся от угарного газа человек сделал первый вдох свежего воздуха. Корабль принял меня. Мне никогда не доводилось даже стоять радом с подобными конструкциями, и тем более управлять ими. Штурвала не видел вживую ни разу в жизни, но стоило мне пройтись вдоль палубы, я уже имел представление, как оживить эту махину и пустить в сторону горизонта. Каждый сосуд, что попадал мне под сабатон, отдавал глухим стуком, проносящим через всё моё тело яркие образы сущности корабля. Он словно живой. Думающий. Я подошёл к огромному штурвалу корабля, целиком увитого венами, и положил на него ладонь в кровавой перчатке. Судно дрогнуло, лежащие всюду канаты из переплетённых вен и сосудов мгновенно вздулись. Корабль был готов. Он ждал, когда я выведу его в море.

Сжав ладонью рукоять штурвала, я почувствовал сильный стук, исходивший из самого чрева корабля, глухой и раскатистый. За ним еще один. И еще. Словно билось сердце. Я убрал ладонь, и корабль вновь утих.

Позже, в минуты спокойствия и ожидания сборов, любопытство овладеет мною, и я позволю себе спуститься в тёмные трюмы корабля, где увижу полную пустоту. Ни коек, ни припасов, ни столов и даже стульев. Я увижу исцарапанные стены и полы, будто здесь орудовала стада диких зверей. Когда корабль качнётся на волне, меня пошатнёт, я вскину руку и врежусь клыкастым наплечником в стену. Под моим весом доски издадут стон, а на их поверхности появятся новые глубокие царапины, и тогда я смогу представить, как сотня кровокожих на каждой волне припадали к стене, оставляя на досках свои уникальные узоры. Я пройду еще глубже. Спущусь по лестнице и окажусь в комнате, в которой не смогу увидеть своих ладоней, даже если их вскину у самых глаз. Я ничего не видел, подвальную тьму хранил сам корабль, не давая лучам света пробраться даже через самую тонкую щель между досок. Горячий воздух пах сыростью и кровью. Да, я не видел, но прекрасно чувствовал у дальней стены что-то живое. Его сердце колотилось, разгоняя кровь по всему кораблю. И чем ближе я подходил, тем быстрее билось сердце. Мне не нужно протягивать руки. Мне не нужно прикасаться к тому, что там висит. Я прекрасно всё видел. Я видел кровь, текущую по венам человека, подвешенного над полом. Рисуемая в моём воображении картинка напомнила мне распятье, но без деревянного креста. Сотни пульсирующих сосудов обвивали руки и ноги бедняги, крепко удерживая тело в воздухе, чтобы ни одна волна не могла потревожить его покой. Он был двигателем. Он был сердцем корабля, к которому я сумел прикоснуться и найти общий язык. Возможно, этот человек один из тех, кому не повезло владеть кровавым даром, и дар стал для него страшной ловушкой. Тогда я подойду к нему, вытяну руку и коснусь ладонью его безмятежного лица. Я попытаюсь добраться хотя бы до его чувств. Но ничего там не найду. Передо мной висела лишь оболочка, без эмоций, чувств и сознания. Кукла с живым сердцем.

В тот день без единой капли сожаления я покину трюм и снова вернусь на палубу, чтобы пробудить корабль и отправиться за горизонт.

Но это позже, а сейчас, стоя на палубе корабля, мой взгляд упал на Ансгара. Парень взобрался следом за мной и всё это время не спускал с меня глаз. Он терпеливо наблюдал, как я расхаживал по палубе, осматривался, он ощутил дыхание корабля после моего прикосновения к рулю. Юный правитель дёрнулся лишь тогда, когда под его ботинками вздулись вены, а всё судно целиком издало влажный скрип, словно в лёгкие мертвеца закачали так много воздуха, что его грудную клетку распёрло.

Когда корабль успокоился, Ансгар подошёл ко мне, внимательно глядя себе под ноги.

— Ты умеешь ими управлять? — спросил он.

— Видимо, да.

— И что мы дальше будем делать?

— Мы поплывём через море, на возрождающиеся земли, где можем столкнуться с ещё большей армией кровокожих, и я не могу никому из вас гарантировать безопасность.

Ансгар через боль скривил левую часть лица и