Наследник чародея. Часть 4. Школьная осень - Сергей Борисович Рюмин

Геннадий пожал плечами и вытащил из коробки еще две синих коробочки.

— 150 рублей, — обозначил он сумму и пояснил. — За всё.

— Гершон Самуэльевич! — укоризненно сказал Устинов. — Я же говорил, что Антон — мой очень хороший друг.

— Ладно, — махнул рукой фарцовщик. — 100 рублей. Меньше не могу.

— И журнал впридачу, — ухватил я глянцевое печатное издание. Устинов раскатисто засмеялся. Гершону или Геннадию было не до смеха. Но взглянув на Дениса, он махнул рукой:

— Ладно! Забирайте, молодой человек.

И ехидно поинтересовался:

— Тоже в подарок?

— Я тебя подброшу, — сообщил Денис, когда мы спускались от фарцовщика. — До дома.

— А как же жена? — спросил я. — Ты ж пораньше обещал.

— Ну, с одной стороны, пораньше это до девяти вечера, — ответил Денис. — А с другой, скажу, что с тобой встречался.

— Знаешь, — он продолжил чуть виновато, — я ей про тебя рассказал. В общем, если вдруг у тебя будет время, может, в гости зайдешь, а?

Я вздохнул. Вот и Денис проговорился…

— Нет, нет, — словно угадывая мои мысли, добавил торопливо он. — Ты не подумай там чего! Моя Татьяна Алексеевна язык за зубами держать умеет!

«Ага, — цинично подумал я. — Как ты! Ладно, посмотрим, как дальше будут развиваться события».

— Кстати, ты так и не рассказал, что там с Кешей, — напомнил я и заметил. — Чую, с этим Геннадием Самуиловичем тяжеловато будет общаться.

— Это верно, — согласился Устинов. — Человек он тяжелый, а жулик первостатейный. Без меня он с тебя деньги драть будет. И сегодняшний журнал тоже припомнит. Ты, кстати, его поменьше свети. А то реально получишь по шее за распространение порнографии!

— Так что там с Кешей-то? — снова напомнил я.

Устинов поморщился, даже скривился, потом сообщил:

— Да этот урод какую-то девчонку потащил на день рожденья к своим друзьям. И умудрился подарить её имениннику. Представляешь? В общем, та после этого дня рожденья заявление на них на изнасилование на всех написала.

Я открыл рот. М-да, Кеша, конечно, был сильно недоволен, что Юлька ему должок не отдавала, но чтоб так рассчитаться…

— Хотели всё там замять, — продолжал Денис. — Родители там у парней очень непростые. Но тут родители этой девочки пошли на принцип, написали заявление нам, потом отправили письма в Москву в МВД и в ЦК КПСС аж самому Брежневу. А девочка ушлая, озаботилась закреплением доказательств: сходила в травмпункт да еще с той пьянки гандоны прибрала. Прикинь?

Машина въехала в поселок, свернула во двор, остановилась.

— Детишек, — Денис произнес это слово с кривой ухмылкой таким тоном, словно сплюнул, — под арест еще не посадили, но уголовное дело возбудили. Кеша сначала к нам за помощью кинулся, но потом ему объяснили, когда узнали, разумеется, за что его привлекают. Объяснили, что могут только срок прибавить — за фарцовку, вплоть до максималки. «Вышку», конечно, не дадут, но «пятнашку» — легко. Он и успокоился. Отец его уже пинка под зад получил.

— Ладно, — я пожал ему на прощанье руку. — Спасибо.

— Тебе спасибо! — отозвался он. — Помог деду.

— Да, — я подпустил шпильку. — Интересно, кто там был в запертой комнате? Ты не знаешь?

— Не было там никого, — неуверенно ответил Денис. — Я бы знал.

Желтизны в его ауре по-прежнему не наблюдалось.

Глава 25

Глава 25.

День учителя и школьная дискотека

Maman сразу же решительно ухватила один флакон «Пани Валевской».

— Мэм, — сказал я укоризненно. — У тебя же есть духи. Французские!

— Молодой человек! — maman встал передо мной, уперла руки в бока. — У женщины косметики и парфюмерии много не бывает! И вообще! Ничто не придает женщине такой изысканности, как стильный парфюм.

Она демонстративно гордо хмыкнула и скрылась в комнате, а я остался на кухне доедать макароны с тушеной телятиной. Когда я уже допивал свой чай, maman вновь появилась на кухне и поинтересовалась, подозрительно сузив глаза:

— А не слишком ли роскошно дарить на профессиональный праздник учителям такую дорогую косметику? И вообще, молодой человек, — повторилась она, — откуда у тебя такие деньги?

По её тону было совершенно непонятно, шутила она или нет. На всякий случай я выдал:

— Заработал, мэм… Имею право.

Maman вздохнула и рассмеялась. Подошла ко мне, обняла меня, прижав мою голову куда-то в район то ли низа груди, то ли верха живота.

— Добытчик ты у меня…

— Мэм, — я освободился из захвата, встал, допил остатки чая и решительно потащил maman в комнату. — Мэм, я настаиваю!

Мы сели на диван перед телевизором. Я обнял maman за плечи, прижал к себе.

— Мэм, в общем, я решил, что будет лучше, если мы себе построим домик в Кочарах, — заявил я. — Там много заброшенных домов, участков. Кстати, это родина дяди Паши, если ты знаешь.

Maman кивнула.

— Василий Макарович поможет построить там дом, — продолжал я. — Машину мы с тобой купим. Обязательно купим. Ты на права сдашь. Кстати, можешь уже пойти учиться…

Maman засмеялась:

— Антон! Ну это такая глушь! Туда если даже и на машине добираться, то три часа! И дороги там путёвой нет. Да и с какой стати лесник тебе помогать будет?

Она отрицательно покачала головой:

— Нет, нет и еще раз нет! Слишком далеко. Там даже электричества нет!

— Есть там электричество, — возразил я. — И приятели у меня там есть. И лесник поможет. Никуда он не денется. Хочешь, поспорим?

Maman только отмахнулась:

— Даже думать не хочу! Каждый выходной в такую даль переться!

— Ма, — продолжал упорствовать я. — Вечером в пятницу выедем, к ночи будем там. В воскресенье часов в пять обратно, в восемь вечера уже дома. Отпуск там можно проводить.

— Тебя там комары сожрут!

— Раньше не сжирали!

— Ну тебя! — прекратила maman спор.

Я от этой мысли отказываться был совсем не намерен. Для меня дом в Кочарах был бы идеальным местом для моей последующей жизни. В армию меня не возьмут — после аварии невропатолог в карточке такого написала! Да и Денис поможет в случае чего. В институт поступать —