Черные лабиринты. Книга 1 - Эмили Ли

те дни, когда ждала твоего возвращения с лабиринтов, изводя себя беспокойством… Вот и сорвалась! Я подошла и наорала на Первого, хоть он понуро сидел и не доставлял никаких проблем! – Туён закрыла лицо руками, давая себе минутку пережить стыд. – А он вдруг негромко рыкнул, поднял лапу, согнул пальцы, оставляя только один и указал на ту блестящую стену! – девушка подскочила к Келлену и нервно схватила за рубашку, взволнованно шепча: – Лён! Он указал пальцем, совсем как человек! Как человек! В тот момент я и догадалась, что, скорее всего, с той стеной что-то не то. Лён, – она встряхнула его, слезы навернулись на глаза, – скажи мне что-нибудь, прошу, не молчи! Я сумасшедшая?!

– Да, – выдохнул он потрясенно. Услышанное переворачивало его сознание. Как относиться к тому, что узнал, не понимал. Столько лет монстры были просто враждебным элементом, который убьет, если не убьют его, и теперь поверить в то, что за животными инстинктами стояло нечто большее, было сложно. И тем не менее, он верил. Верил ей… – Не говори Самсону, – прошептал Келлен, а потом произнес то, отчего у него самого волосы зашевелились в ужасе: – И передай Первому что нельзя, чтобы алхимик догадался о его отличии от остальных. – В то, что это его рот сейчас говорит, следопыт до конца не верил.

– Спасибо, – воскликнула Туён и крепко обняла, пряча лицо на его груди.

– За что? – оторопел Келлен.

– Что веришь мне, – пробормотала она, не убирая своего лица, грея его на теле Лёна.

Её руки обнимали его за талию, а сама она доверчиво прижималась к нему, согревая. Его губы расплылись в улыбке. Келлен был рад, что она не видит сейчас его глупого счастливого выражения лица. Чего он только не передумал за прошлую ночь, какую бы страшную кару в голове к ней ни применял, всё растаяло с утра, когда поддался порыву и коснулся её губ. А теперь жалел только об одном… что пообещал ей больше так не делать…

Он осторожно обнял Туён, боясь вспугнуть, и пристроил свой подбородок на её макушку. Душа надеялась, а прошлое напоминало, что, как правило, его мечты не сбываются, но… Келлен послал жизненную мудрость в подземелья хаоса и закрыл глаза, желая, чтобы весь остальной мир куда-то испарился, оставляя его в этом мгновении рядом с ней навсегда.

Глава 16

– Привет, Ли!

– Привет, Кан! – улыбнулась Туён гвардейцу у двери. – Помирился вчера с Юн-Со?

– У неё ночная смена была, не было возможности. А сегодня на выходном… – он многозначительно поиграл бровями.

– Но всё ж начать лучше с извинений, – засмеялась Туён.

– Будет сделано, – шутливо отсалютовал мужчина.

– Не скучай, – Туён дружески хлопнула его по плечу и прошла дальше.

За два месяца ежедневных дежурств в лаборатории девушка знала всех служащих: охранников у двери, помощников по исследованиям Самсона, людей, чей долг простирался в условиях испытаний. Отношения со всеми установились теплыми, дружескими. Это суровое место словно объединило людей, призывая держаться вместе. А может и то, что они были вынуждены видеть друг друга каждый день, ведь Самсон людей в лаборатории не менял.

Девушка заглянула в кабинет Самсона, сделать это можно было только в первые часы смены, пока алхимик ещё не пришел. Главный помощник и одновременно с этим доверенное лицо алхимика Кван Чи бросил на неё недовольный взгляд. Туён зашла внутрь и радостно улыбнулась:

– Утро доброе, дядюшка Чи! – знала, что мужчина таял от этих слов. Так случилось и в этот раз. Хмурые морщины на лбу Кван Чи разгладились, он благосклонно кивнул.

Суровый на вид помощник оказался одиноким человеком, которому не хватало внимания. Простое участие и приветливые улыбки изо дня в день растопили его сердце. А прозвище, которое Туён дала ему, довершили дело. Мужчина каждое утро с нетерпением ждал её, чтобы выдать очередную порцию жалоб на то, что спина опять всю ночь болела, не давая ему сомкнуть глаз, что еду вчера на ужин подали холодную, что Самсон накричал на него…

Кван Чи было пятьдесят семь – Туён уже это выяснила – а ворчал он похлеще восьмидесятилетнего старика. Он мечтал, что когда-нибудь сможет оставить крепость Андерин и перебраться к океану. Планировал встретить какую-нибудь вдову и жениться на ней, хотел нянчить хотя бы чужих внуков, раз своих не судьба. И непременно ругал Самсона, который всему этому препятствовал, не отпуская его на волю. Но чтобы Кван Чи не говорил, Туён видела, что тот относится к Самсону, как к сыну: теплом и с заботой, которую алхимик, как часто и бывало у настоящих детей, не замечал.

Кван Чи сел на стул и протянул расческу, Туён взяла и принялась разбирать пряди его волос, затем заплела с двух сторон маленькие косички и вплела потом в большую толстую косу. Помощнику это не добавляло красоты, но делало ухоженным. Это маленькая традиция утра укоренилась у них совершенно случайно. Однажды она пришла чуть раньше на работу и застала Кван Чи безжалостно раздирающим расческой колтун на собственном затылке.

– Вам помочь? – осторожно спросила тогда она.

– А можешь заплести мне косу? – попросил он, краснея и пряча глаза. – Как у эльфов.

Тогда-то Туён и поняла, что мантию он носил, подражая не магам королевства, а эльфам. Для этого и волосы отрастил почти до поясницы, а вот ухаживать за ними не умел, да и не хотел, поэтому и выглядел так, словно его по земле головой возили.

На следующее утро после того памятного дня Кван позвал её в кабинет, перед этим сообщив, что алхимика никогда не бывает раньше полудня, и вручил расческу, красноречиво намекая. Так и повелось.

Самсон ничего не сказал по поводу перемены во внешности помощника, скорее всего, не заметил даже, а вот Келлен, когда однажды застал процедуру плетения косы, потерял дар речи. Дня так на два. Не разговаривал с ней совсем. Ни плохо, ни хорошо, вообще никак. Сторонился, словно она была чокнутая. Или заразная. Сначала Туён старалась объяснить, что ей ничего не стоит оказать такой знак внимания, ведь Кван Чи потом счастлив… Но видя, как Келлен при этом менялся в лице, перестала. Следопыт отошел, правда, не сразу. Но смирился и с этой «придурью». Дословно это звучало так:

– Когда мне кажется, что я знаю обо всех твоих придурковатых выходках, ты снова умудряешься меня удивлять.

Туён закончила с прической Кван Чи и пошла на свой пост, точнее, в помещение, где её «ждали» темные. Как только она зашла, монстры умолкли и замерли.