Отцовские долги - Наиль Эдуардович Выборнов

– А что случилось? – встретивший нас здоровяк вогнал топор в колоду, и двинулся в нашу сторону. – Мы тебя потеряли. Дядька Владуц уже думал народ собирать, останки твои искать. А тут ты сам вернулся, да еще и не один, а с незнакомцами.

Похоже, что действительно решил помочь парню спуститься с лошади, иначе зачем ему было бы оставлять инструмент? Видно же было, что держал он топор в руках, чтобы продемонстрировать, что готов пустить его в ход в качестве оружия. Будто это могло спасли от пятерых вооруженных и доспешных воинов.

– Неудачно охота прошла, – ответил Санду. – От костеглотов удирать пришлось, вот один из них меня и поцарапал. Я крови много потерял, всю ночь до рассвета привязанный к дереву просидел. Мог бы и не вернуться уже, потому что нога болит так, что наступать на нее до сих пор не могу. А это – киевские наемники с заставы, что на другой стороне Днестра. Они меня и подобрали. Жизнь мне спасли.

– Однако, – заметил здоровяк и с небольшой долей злорадства в голосе добавил. – Теперь-то тебе, похоже, на ту сторону ходить больше не разрешат. Дядька Владуц и так ругался, что ты лишний раз рискуешь и разрешал только из-за того, что ты добычи больше, чем остальные охотники таскаешь. Так что, бить тебе теперь зайцев, что по полям нашим бегают.

Ион подошел еще ближе и помог охотнику выбраться из седла и встать на ноги. На одну ногу, если точнее, на вторую наступать Санду по-прежнему не мог, так что ему приходилось опираться на плечо родственника. Кем они друг другу приходились, я не знал, но теперь был практически уверен в том, что они – родня, скорее всего какие-нибудь двоюродные братья. В конце концов, оба они называли Владуца дядькой.

– Дядька Владуц дома? – спросил Санду, после того как оказался на твердой земле. – Олег – он главный среди наемников на заставе, с ним поговорить хотел.

– Дома, – кивнул Ион. – Так что, позвать его?

– Вместе пошли, – мотнул головой охотник. – Заодно и Олега с собой возьмем, представим его. Сам ведь знаешь, дядька незнакомцев не любит, и просто так разговаривать с кем-то не станет. А он меня, в конце концов, спас.

– Он на веранде за домом сидит, – сказал Ион. – Они там с Лучианом что-то обсуждают. Не думаю, что он хотел бы, чтобы его отвлекли.

– Так о том. что я вернулся, и меня больше идти искать не надо, сказать надо, – с долей досады в голосе заметил Санду.

– Надо, – кивнул Ион. – Ну, пойдем тогда.

По-хорошему надо было, и чтобы боярин Лука пошел с нами, но его, похоже, приглашать никто не собирался. Да и не могли же местные знать о его статусе, и о его положении в качестве моей правой руки. Нужно было его занять каким-нибудь важным делом, чтобы не обиделся.

– Боярин Лука, – повернулся я к Луке Филипповичу. – Я пойду поговорю с этим самым Владуцем. Ты посмотри за моими, ну и гляди, чтобы они с местными особо не общались. Ну и чтобы в драку не лезли, они ведь молодые, их, если что, задеть легко.

– Послежу, – кивнул боярин. – Будь спокоен, Олег, иди решай свои дела.

Тогда я тоже спешился, кинул поводья одному из своих людей и двинулся следом за братьями-молдаванами.

Двор оказался ухоженным, все вещи в нем подчинялись какому-то определенному порядку. Из курятника раздавалось довольное квохтанье несушек, из небольшого хлева – похрюкивание свиней. С первого же взгляда становилось понятно, что тут живут трудолюбивые люди, и что хозяин местный достаточно строг и порядок уважает.

Мы обошли большую мазанку, в которой, похоже, и жили люди, и оказались в небольшом яблочном и вишневом саду. Посреди этого сада располагалось приземистое строение с небольшими загородками вместо полноценных стен. Оно было бы открыто всем ветрам, если бы не хата и деревья, растущие вокруг. Похоже, что это и была та самая веранда, про которую говорил Ион.

Внутри, на лавках друг напротив друга сидели двое мужчин: один очень худой, как щепка, но при этом достаточно высокий, смуглый, с густыми черными вьющимися волосами, второй наоборот, коренастый, и почти лысый. Похоже, что разговор шел давно, потому что на столе между ними стоят кувшин и два стакана. И что-то подсказывало мне, что в кувшине вовсе не квас, который, как я понял, тут вообще не готовили, а компот или вино.

Когда мы появились около веранды, коренастый сказал что-то высокому, и тот обернулся, посмотрев на Санду, который по-прежнему опирался на плечо Иона. На лице его на мгновение промелькнуло беспокойство, которое практически тут же исчезло. Ну да, чего волноваться-то, непутевый племянник вернулся живым и даже относительно целым.

– Вернулся? – спросил худой у Санду. – Что с ногой случилось?

– Охота неудачно прошла, – снова поморщился молодой охотник, похоже, вот-вот ожидая ругани из-за своих действий. – Взял косулю, но припозднился. Пока тащил ее к лодке, на мой след костеглоты напали. Косулю пришлось бросить, чтобы они на нее отвлеклись, а сам я на дерево полез, только самый прыткий из них меня цапнуть за ногу успел.

– На ту сторону Днестра больше не ногой, – заявил худой, который, как я и догадался, был тем самым дядькой Владуцем. – Сегодня тебя только за ногу схватили, а завтра голову оттяпают. Так что ходи-ка ты, племянничек, как и все охотники, по эту сторону.

– Тут добычи меньше, – попытался препираться Санду.

– Молчать! – гаркнул Владуц и долбанул ладонью по столу. – Пока я в семье старший будешь делать то, что я велю! А я велю – на ту сторону больше ни ногой, ищи добычу по эту сторону.

– У меня там лодка осталась, – вновь подал голос молодой охотник. – Пропадет ведь, жалко будет. Хорошая лодочка, на ней на тот берег перебраться можно и не хуже, чем на пароме.

– Людей отправлю, без тебя заберут. Ты все равно, пока нога не заживет, не ходок.

– Так не найдут они, – удивился Санду. – Я же ее не просто так на виду оставил, спрятал, чтобы никто кроме меня найти не мог.

– Ну тогда за лодкой сплаваешь, но, чтобы на берег не выходить, – подвел итог Владуц, взял стакан, отхлебнул из него немного, и только теперь обратил внимание на меня. – А это-то, кто такой важный, в доспех вырядился, да еще и меч себе навесил. Ты кого привел, племянничек?

– Это Олег, – наконец, представил меня охотник. – Главный у киевских наемников на заставе. Его люди меня с дерева сняли, сам он мою рану обрабатывал. Так что он мне жизнь