Отцовские долги - Наиль Эдуардович Выборнов

– И зря, – Владуц, похоже, продолжал ругаться уже по привычке. – Одним непутевым племянником у меня стало бы меньше, глядишь, и забот бы поубавилось. Ладно, чего уж там. Спасибо тебе, Олег. Только чего ты его сюда-то привел, неужели на месте поблагодарить не мог?

– Он с тобой поговорить хочет, – ответствовал Санду. – Есть у него к тебе, значит, дело.

– А какие дела ко мне могут быть у киевских наемников? – удивился глава рода. – Если им вина купить нужно или из съестного чего, так это и Емил разобраться может. Меня для этого совсем не к чему беспокоить.

– У меня именно к тебе дело, уважаемый Владуц, – наконец-то вступил в разговор и я. – Вина и фруктов мы, конечно, у вас купить совсем не против, но об этом можно и попозже поговорить, тем более, что нам их везти особо не на чем будет, мы телегу не взяли.

– Так что за дело у тебя там? – Владуц слегка сбавил тон, но я подозревал, что исключительно из-за того, что говорил с вооруженным и доспешным воином. Хорошо я сделал, что сам в доспехе приехал, и своих заставил. Все-таки иначе к тебе относиться начинают, чем, когда ты в простой рубахе.

– Важное дело. И разговор не короткий совсем окажется, – ответил я, намекая на то, что неплохо бы пригласить и меня за стол.

– Тогда тебе подождать придется, – снова сварливо добавил глава рода и повернулся к своему собеседнику.

– Так это, Влад, – проговорил коренастый, которого, как я понял, и звали Лучианом. – Мы, вроде бы и закончили уже, нет?

– Нет, не закончили, – ответил Владуц. – На таких условиях я на это не соглашусь, можешь Дорину так и передать. Где ж это видано, что работники почти все от одного рода идут, а прибыль пополам делится. Надо не по количеству сторон делить, а по количеству людей, тогда справедливо будет.

– Ну как так-то, – удивился Лучиан. – Идея-то наша. Ну и не можем мы столько работников выставить, сколько ты сумеешь. У тебя-то в роду мужиков и парней полтора десятка будет, а у нас едва пяток набирается.

– Сколько бы я работников выставить не мог, теперь на одного меньше будет, – поморщился глава рода. – Санду-то теперь не ходок, пока нога не заживет.

Нет, похоже было, что его все-таки взволновало известие о ранении молодого охотника, пусть он и выражал это таким образом. Я почему-то отчетливо понял, что он переживал о своем племяннике, не только сейчас, но еще и раньше, когда тот уходил охотиться на другой берег Днестра, где водятся опасные твари. И вовсе не из-за добычи он разрешал Санду плавать туда, как думал об этом Ион.

– Тьфу ты, все настроение спорить перебили, – вдруг сплюнул на землю Владуц и снова повернулся к своему собеседнику. – Ладно, Лучиан, мы об этом еще позже поговорим. Я зайду сегодня, Дорина предупреди.

– Как скажешь, – поднялся с места коренастый.

– И вы идите, – на этот раз глава рода обратился к парням. – Только Светлану позовите сюда, пусть это вино в погреб унесет, чтобы остывало, а нам свежего принесет. Если уж разговор собирается долгий, то не на сухую же его разговаривать.

К счастью я что-то такое предполагал, думал, что это вполне в стиле местных: напоить собеседника перед важным разговором. Даже не для того, чтобы вызнать что-нибудь или выгадать какую-нибудь уступку, а просто шутки ради. Посмотреть, как перепивший, шатаясь и покачиваясь, будет уходить прочь со двора. Я даже приготовился, сходил с самого утра в баню и съел несколько горстей измельченного в ладонях угля.

Так что теперь, если я все правильно рассчитал, то я смогу выпить весь кувшин и меня даже не поведет. Умение пить и не падать с ног ценится в любых землях, а в этих, похоже, особенно. Что ж, посмотрим, что у меня получится.

И Лучиан, и Ион с Санду покинули окрестности беседки, и мы с главой рода остались наедине. Ну, если не считать, конечно, каких-то мелких пичуг, бодро скачущих по веткам растущих вокруг деревьев. Гусениц, наверное, ловят, да червячков.

– Да ты садись, – пригласил Владуц, указав на место напротив себя, где только что сидел Лучиан. – Садись, да рассказывай.

А вот это мне не понравилось. Своим предложением рассказывать он сразу ставил себя выше меня. Да, он был в своем праве, ведь он хозяин, а я гость, но начинать разговор с незнакомым человеком вот так было нельзя. Особенно, когда у тебя полтора десятка работников, а у него четыре десятка кованой рати, пусть большая ее часть и осталась в крепости, но кое-кто ведь приехал со мной, и этих людей хватит, чтобы проредить один небольшой молдавский род. Я сел на лавку и решил напомнить Владуцу о своем статусе.

– Там мои люди, – сказал я, кивнув на стенку мазанки, за которой и остались боярин Лука с новиками. – Может быть и их приветите, а то как бы они не заскучали. Разговор-то длинный будет, долгий.

– Хорошо, – глава рода вздохнул, и повернулся к девушке, которая подошла откуда-то из-за дома с кувшином в руках. – Отнеси еще кувшин воинам, которые на дворе ждут, и закуску какую-нибудь им подай. Только не разговаривай ни с кем, сразу же домой отправляйся.

Девушка, кстати, в отличие от остальных была не такой смуглой, а еще обладала роскошной копной коротких, сильно вьющихся, но, самое главное – светлых волос. Таких среди молдаван мне еще видеть не приходилось, пока что все встреченные люди были темноволосыми. А столкнись я с этой девчонкой где-нибудь на Брянщине, никогда бы не подумал, что она не местная.

Когда она повернулась и двинулась прочь от беседки, я смог отчетливо разглядеть ее попку, проглядывающуюся через ткань легкого летнего платьица. Вот ведь черт, специально наверняка ее позвал, чтобы отвлечь меня и реакцию мою просчитать.

Владуц тем временем, как ни в чем не бывало, поднялся на ноги, разлил вино по стаканам, один из которых протянул ко мне. Тут же отпил из своего, и мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать его примеру.

Вино оказалось яблочным, сладковатым, но с небольшой кислинкой. Честно говоря, я с гораздо большим удовольствием пил бы такое, чем виноградное, которое предпочитает большинство людей, включая того же боярича Никиту. Этот напиток не пьянил, а наоборот, бодрил и освежал. Хотя, возможно, что дело было в том, что весь мой желудок и большая часть кишечника оказались заполнены перетертым углем.

– Так, о чем говорить будем? – спросил глава рода, и тут же продолжил, не давая