Каюр - Андрей Алексеевич Панченко

— Хреново дело! — Я повернулся к Мэйсону — Быстро ставь палатку и разводи там примус! Нам всем нужно срочно в тепло! Укрой Ричарда чем ни будь, и срочно этим займись! Подожди! Всё мне сюда кидай, во что можно завернутся и согреться! Я пока Льюиса чем ни будь перевяжу, ему тут я не смогу помочь, я пальцев уже почти не чувствую. Быстрее Мэйсон!

Единственный не пострадавший полярник пулей бросился исполнять моё распоряжение, я же, откопав из-под снега какую-то тряпку, даже не глянув что это, разорвал её на куски, и принялся как мог перевязывать Льюиса…

Когда Мэйсон, поставив все рекорды времени, наконец-то установил палатку и разжёг в ней запасной примус, я сам уже настолько замёрз, что едва мог шевелится. Закончив с первичной перевязкой, и кое-как остановив кровь, я откапывал в снегу спальные мешки, подстилки и одежду, чтобы накрыть ей пострадавших. Сам я, так же, как и Мэйсон оставался без верхней одежды всё это время.

Едва передвигая пострадавшими ногами, я помог Мэйсону перенести наших товарищей в теплое укрытие, и отогрев пальцы возле огня, сразу же приступил к оказанию помощи раненым. Бросив на время Ричарда без помощи, так как, по моему мнению, у Льюиса дела были куда как хуже, я принялся срезать со штурмана остатки одежды и старые повязки своим ножом. В это время Мэйсон, принёс мне медицинский ящик, и я с головой погрузился в работу.

Поработать спокойно я смог только пол часа, за это время я успел промыть раны на плече и запястье антисептиком, так как они показались мне самыми опасными, потом начал шить, и тут Льюис пришёл в себя… Он орал страшно, до звона в ушах, с подоспевшим мне на помощь Мэйсоном, нам едва удавалось удерживать его на месте, и я с трудом смог сделать ему укол морфия, который тоже подействовал не сразу. Нам пришлось потратить на борьбу с раненым пятнадцать минут, прежде чем он затих. И я снова принялся за свою кровавую работу…

Четыре часа, именно столько мне потребовалось времени, чтобы обработать и зашить все раны штурмана! В это время, сам по себе, без моей помощи в себя пришел Ричард, а Мэйсон успел снова привязать собак, откопать все наши пожитки, и привести лагерь в порядок. Теперь, немного согревшись и одевшись, Мэйсон стоял на страже с винтовкой в руках, и причина его беспокойства была более чем существенной, медведь был не один!

Мы разговаривали через стены палатки, чтобы хоть немного отвлечься и успокоить себя. Так я и узнал о наличии второго хищника.

— Когда ты начал стрелять, я смог выскочить из иглу, я же лежал рядом со входом. Благо та часть стены осталась целой. Я выполз, и тут же к нартам кинулся, где лежали винтовки. А возле них ещё один медведь! Собаки рычат, лают, он на них накидывается, и назад отпрыгивает. Боится. Собаки-то не бегут, привязаны, их много. И я вот буквально в метре от этого медведя оказываюсь! Почти нос к носу! Ну думаю, всё! Меня твой Маньяк спас! Отвлёк медведя на себя, он каким-то образом смог с привязи сорваться, но не сбежал, укусил медведя за лапу, когда он на меня отвлёкся. Медведь на него, а он не уходит, отпрыгивает от ударов лапы только, и снова на него бросается! Я тут же до нарт добежал, схватил винтовку, и выстрелил. Не знаю куда попал, но медведь сразу бежать! Я ему вдогонку, а он бежит! Так и ушел! Я с винтовкой к вам побежал, но ты уже успел убить того медведя, что в иглу забрался.

— Маньечело… — Я выдохнул, и вытер предплечьем пот со лба, так как руки у меня по локоть были в крови. — Дам ему мяса столько, сколько сожрать сможет, а обратно он в санях как царь поедет!

— Если вернётся, он за медведем побежал, и до сих пор не вернулся. Смелый пёс, но как бы беды с ним не случилось, уж очень он бесстрашный. — Послышался сквозь ткань палатки голос Мэйсона.

— Не вернулся⁈ — Я сильно расстроился. — Жаль если его потеряем… Что там у нас ещё из плохого?

— Двух собак когтями задело, морды посечены, еще одного кобеля медведь видимо прикусить успел, прежде чем свора на помощь пришла. Но вроде не сильно, только шкура пробита, даже крови почти не было.

— Завтра их посмотрю, сейчас не до этого. Ричард, ты как? — Не отвлекаясь от фигурного шитья по человеческой коже, обратился я к лыжнику.

— Грудь болит, наверняка ребра сломаны — Простонал Ричард — Эта полярная свинья на мне степ танцевала! Я вдохнуть не мог и на помощь позвать не получалось, не хватало воздуха даже чтобы кричать. А потом темнота. Спасибо вам парни, если бы не вы…

— Медведица это была, худая очень. — Поделился с нами информацией Мэйсон — И судя по отпечаткам лап, второй медведь был её медвежонком. Двух или трехлетка. То-то мне показалось, что он какой-тог мелкий. Килограмм под двести всего.

— Ну да, мелочь какая — Хмыкнул я, заканчивая зашивать рану на голове Льюиса — Если такой мелкий, да если ты его ещё и ранил, то Маньяк его нам скоро притащит на завтрак, как зайца. А кроме шуток, двести килограмм это уже серьезно, такой с человеком справится может запросто!

Закончив с Льюисом, и перевязав грудь Ричарда тугой повязкой, я осмотрел и себя. Бедра и лодыжки были сплошь покрыты свежими синяками, но в остальном можно сказать, что я легко отделался. В тесной снежной яме, выбрав себе в качестве жертвы штурмана, медведь топтался по нам с Ричардом от души, вот только меня можно сказать краем задело, а Ричард принял на себя основной удар.

И так, что мы имеем? Льюис серьезно ранен и потерял много крови, он пришел в себя, и сейчас страдает от сильной боли, морфий его уже отпустил, а второй укол делать пока нельзя. У нас не так уж много анестетиков, чтобы тратить их зря. Льюису ещё на нартах по неровной поверхности ехать, а может быть и раны снова придётся вскрывать, и морфий наверняка пригодится именно тогда. Я как мог объяснил это раненому, и он вынужден был со мной согласится. У Ричарда сломаны ребра, я весь покрыт синяками, но относительно цел, ну и Мэйсон, который вообще не пострадал. Груз тоже цел, зато у