Последняя фантазия. Эндшпиль - Григорий Семух

войска рано или поздно либо оказывались в окружении, либо отходили под угрозой окружения. Метод оказался чрезвычайно расточительным, но рабочим. К тому же кое-что свое дальнобойное, имперские маги тоже смогли противопоставить моим артиллеристам.

— Летят — заорал кто-то из бойцов, и я тоже увидел, как в небо взметнулись черны точки — снаряды катапульт. Воображаемые конечно, но зашвырнуть их можно было далеко — это всего лишь камни, как носитель урона они предельно простые, и вложив в них побольше сил, можно было вышвырнуть их далеко за пределы своего воображения.

Осадные требушеты били на пять-шесть сотен метров, примерно на столько же, не теряя точности, били и мои примитивные винтовки, так что мы оказались в зоне поражения и по щитам магов поддержки, ударили тяжелые булыжники, разлетаясь гранитной шрапнелью. Не будь в отряде магов ребятам пришлось бы несладко, даже несмотря на хорошие блиндажи.

— Черт, далеко лупят — недовольно выругался я и Кригг пожал плечами.

— Просто камень же, что тут сложного? Мы тут в горах не так давно сцепились с небольшим отрядом передовой разведки, но нас меньше было, и отступить пришлось. Уходили пещерами, так Дезмонд создал там каменную стену, которая еще часа два после того, как мы отошли стояла. Пустотников в том отряде не было, а маг у них на молнии заточен оказался. А что камню молния-то? Дез его как поставил там, так он и стоял. Камень чтоб его.

— Просто камень говоришь… — я задумался и даже удивился почему столь простая идея не пришла ко мне раньше — дай-ка попробую кое-что, сдавайте манокамни, все сколько есть.

По окопам прошло шевеление — немногочисленные маги присутствующие здесь, сдавали манстоуны. Нехватку магов с нашей стороны мы компенсировали огромными запасами манокамней. В империи такое количество, себе могли позволить только самые состоятельные представители элиты, а у нас рядовые щитоносцы ходили увешанные манстоунами как новогодние елки, хоть в этом мире про них и не слышали ничего.

Линды в окопе не было, она осталась во дворце, так что бесконечный источник маны нашего резонанса мне был недоступен. Пришлось обходиться тем, что есть. Превращая камни один за другим в сверкающую голубую пыль, я подвешивал в воображении огрызки фантазий, и когда решил, что готов, прямо из окопа свечой взмыл в небо, и огляделся по сторонам. Действовать надо было быстро — полуоформленная многомерная фантазия, стремилась развалиться, а огромное количество влитой в подвес маны, буквально выдавливало фантазию из воображения в реальность.

— Так, что тут у нас?

Напротив, менее чем в полукилометре, растянулась жиденькая цепочка первой линии противника, следом за ней прерывистым пунктиром оперативные резервы, и тонкие ниточки ротаций и логистики от фронта, куда-то вглубь, туда, где километрах в четырех от нуля, развернулся лагерь.

Обоз и основные, стратегические резервы этого полка, не меньше трех тысяч человек, которые в ближайшие несколько часов перегруппируются и тонкими ниточками растянутся по флангам. А у меня здесь только пятьсот рыл спецназа Кригга, да сотня моих воронов. В принципе отмахаемся, но будет непросто, когда они двинутся по флангам — я все-таки один. Придётся носиться как белка в колесе отражая атаки со всех сторон. Будут потери. Так что надо мочить их сейчас.

Я взлетел повыше, едва ли не к облакам, чтобы никто меня уж точно с земли не достал, и увидел, как вдалеке, из тыловых порядков противника, сразу же взмыли в небо не меньше двух десятков крошечных человеческих фигурок. Наблюдают за небом, и летучий отряд перехватчиков постоянно бдит. Пару недель назад я в одиночку засыпал фабами два батальона, подловив их на марше, так что теперь следят чтобы я не шибко над ними летал.

Действовать надо быстро. Сталкиваться с этими ребятками не хотелось пока не реализую задумку. Тор Ле Вин которого я пощадил и добивать не стал, из нашей битвы урок вынес, и тоже сумел изобрести какую-то антимагическую дрянь, замешанную на крови пустотников. Получив в прошлом бою стрелу в плечо, легко миновавшую все мои щиты вместе с броней доспехов, и чуть не разбившись, когда магия начала сбоить, я проникся уважением к летунам.

Тем более летали эти живые заменители ПВО на новых движках. Они больше не напоминали воздушных змеев или летучие парусники со сложной системой огромных крыльев, ветер ловить им больше было не нужно. Совместная разработка Ле Вина и Ланте — ветровое ядро, позволило летунам империи оседлать наконец реактивную тягу, и теперь они могли пусть и не потягаться со мной в скорости, но доставить неприятностей в ближнем бою.

Эту же силу сжатого воздуха, летуны использовали чтобы стрелять. Их антимагические стрелы были вполне себе материальными, и запускать их магией было нельзя. Вместо того чтобы таскать с собой луки или арбалеты, летуны выпускали свои короткие стрелы, или уж скорее болты, используя сжатый воздух своих ветровых ядер. Ядро было магическое, но сжатый чуть ли не до твердого состояния воздух, внутри них — вполне реальный.

Я долго изучал обвес сбитого летуна — эдакий стимпанковский доспех с медными трубками и шлангами, чтобы выпускать в нужные стороны и с нужной мощностью, потоки воздуха.

Допросив одного из бойцов и узнав, как эта штуковина заряжается, я понял, что скорее всего что-то подобное этим ветровым ядрам, использовалось и в пневматических бомбах, которые весь прошлый месяц регулярно взрывались в империи. Последняя кстати, по донесениям разведчиков, взорвалась совсем недавно, на столичном рынке, прямо в день, когда прибыли купцы с востока и народа у торговых рядов было много. Плебс империи захлебывался страхом и истеричной злобой, и мы это ощущали на собственной шкуре — народу на линии соприкосновения, с противоположной стороны явно прибавилось.

— Ладно, прикончу вас потом — решил я, недобро взглянув на отряд летунов, стремительно приближающийся ко мне, и приступил к делу, главное не отвлекаться.

Еще пригоршня манстоунов рассыпалась синими искрами, и я, зачерпнув силы, представил безграничный космос. Черная пустота расцвела желтыми файерболами и далекими белыми точками звезд, пульсирующими, мутными облаками туманностей и водоворотами галактик из крошечных, сверкающих искорок.

Где-то в бесконечной пустоте висела округлая каменная глыба — наша планета, такая маленькая и ничтожная на фоне исполинских космических образований, что вся мышиная возня на поверхности этого булыжника, просто не могла иметь ни малейшей важности. Вся наша война, многотысячелетняя история человечества, да и в целом вся человеческая цивилизация, имела значения не больше, чем зеленый налет водорослей, на болотной кочке.

Одна за другой куски глобальной картины, подвешенные где-то