Фаворит. Русские не сдаются! - Денис Старый

— Oui, oui, maintenant [фр. да, да, сейчас], — всё повторял француз, а я, стоящий неподалёку, но тоже на шканцах, контролировал вражеского офицера пистолетом.

Француз, тараторя на своем, медленно положил пистолет на палубу.

— Он сдаётся! — повернув голову ко мне, решил прояснить ситуацию Данилов.

— Сука! — выкрикнул я, одновременно выжимая спусковой крючок своего пистоля.

— Бах! — прозвучал выстрел, но эта задержка выстрела в полторы секунды или даже две…

Француз успел ловким движениям нанести укол Данилову, прежде чем моя пуля сразила безрассудного врага. Я попал в плечо французу, того чуть повело в сторону. Делаю шаг, еще один. Звон стали. Я успеваю подставить свою шпагу, не позволив французу нанести смертельный удар Данилову.

— Хе! — выворачиваю правой кистью клинок, и он скользит по вражеской шпаге.

Я делаю шаг, вплотную прижимаясь к французу. Он, скорее всего, лучше, чем я, фехтует. А вот таких действий точно не ожидает… И я пробиваю лягушатнику в его лягушиный пах.

— На, сука! — бью француза эфесом своей шпаги по голове, делаю шаг назад и, не сомневаясь, протыкаю грудь врагу.

— Кашин! Фролов! В каюту капитана. Вы знаете, что делать! — кричал я, одновременно придерживая заваливающегося Данилова.

Он был в сознании, всё пытался стоять на ногах, храбрился. В то же время рана заметно кровоточила. Ранение было в левый бок. Может, и не задето ничего важного, но крови потерять можно много, и смертельно много.

Прокипячённые тряпки у меня были, уксус тоже, как и другие медицинские принадлежности. Все, что мог взять в лазарете. То есть, очень мало. Ни септиков, ни уж тем более пластыря или скоб, обезболивания, ничего нет.

Я намеревался оказать первую помощь лейтенанту, столь опрометчиво доверившемуся французу. Нужно было понимать, что защищать богатства, а я надеюсь, что они здесь есть, французы будут до последнего. И нужно было всех вырезать, бросать гранату и не думать.

Ну, и я виноват. Очень хотел выменять у французов мичмана Войникова. Того самого, что сейчас в плену у них вместе с капитаном фрегата «Митава». По словам Спиридова, этот мичман еще тот удалец и молодец. А вот герцога не хочу пока отдавать. Как не хотел бы свободы и для капитана Митавы.

— Отправляйтесь на помощь мичману Спиридову! — потребовал я от бойцов из подразделения Данилова.

В брюхе корабля всё ещё раздавались какие-то выстрелы. Там шёл бой. Но если бы Спиридову нужна была помощь, он отправил бы кого-нибудь за ней. А так, пусть завоёвывает героизмом и результативностью своё полное и безоговорочное прощение.

Сложно, конечно, думать о прощении, когда не чувствуешь за собой вины. За то, что мы сделали на фрегате, получать награды нужно, а не вину какую-то отрабатывать. Но жизнь полна несоответствий ожиданиям.

— Александр Лукич, вы бы оставили меня здесь. Коли корабль не утянем, то не дотащите меня до своих, — начал строить из себя героя Данилов.

— Здесь я командую! Нам еще с вами дуэлировать. А вам — рассказать, за что так ненавидите гвардейцев и меня лично. И решение, кого оставлять, кого нет — моё. Мёртвых оставим, если будем покидать корабль, а вот все живые, пусть и раненые, отправятся в лагерь! — решительно сказал я.

— Есть! — прокричали снизу. — Ваше благородие, спуститесь в каюту! Тута оно!

Что именно «есть», что «тута» и для чего необходимо спуститься, уточнять было не обязательно. Пиратские сокровища найдены. Именно так я их себе и представлял — пиратские сундуки. Словно преживаю сюжет книги про флибустьеров.

— Антон Иванович, лежите и не шевелитесь. Как мог, я вам пока помог. Разу затянул и перевязал. Нужно вас шить. Но не здесь… Я скоро, — сказал я Данилову и осмотрелся.

На верхнюю палубу стали выходить бойцы, только что штурмовавшие нижнюю палубу фрегата и кубрик.

— Бах! Бах! — с правого берега раздались выстрелы.

Не понять в кого, может и в сторону фрегата. Но даже свиста пули, или попадания будь куда не было замечено. Между тем, понятно, что времени мало, его почитай и нет. Сейчас найдут поляки с французами лодки и начнут переправляться.

Я стал быстро спускаться по лестнице, ведущей вниз, споткнулся и всем своим седалищем плюхнулся на одну из ступенек, заскользил по ней и ударился ещё и о следующую доску. И всё-таки ко всем этим флотским забавам, в том числе и лазанью по лестницам, нужно иметь сноровку. Когда в Отечественную войну я служил морпехом, такая сноровка была, но и перегородки, и лестницы на тех катерах были иными.

Спустившись в каюту капитана, я поразился тому аскетизму, что был присущ этому помещению. Врёт Голливуд, когда в фильмах показывает быт морских офицеров. Или не пришло ещё то время, когда принято обустраивать каюты капитана так, чтобы там могли музицировать два офицера, и хватало места и для стола, и свободного пространства было предостаточно [отсылка к кинофильму «Хозяин морей» с Расселом Кроу].

От силы каюта капитана представляла собой скромных десять квадратных метров. Койка капитана при этом была намного аскетичнее той кровати, что стояла в капитанской каюте на фрегате Митава. А ещё эти три немалых сундука, поставленных один на один в углу каюты. Не хватало пространства, чтобы сделать два шага без риска удариться о что-нибудь.

На верхнем сундуке уже был сбит замок, потому я его без труда открыл. Хотелось, как в том фильме советского производства про остров с сокровищами, закричать: «Пиастры! Пиастры!». В сундуке было золото в монетах, а также в ювелирных изделиях. На вид — очень много золота.

— Берите себе, но немного, чтобы можно было спрятать. Оставите в лесу при отходе, завтра сходим и заберём! — сказал я, сразу же выхватывая какое-то ожерелье и горсть монет.

Хотелось быть честным служащим. Но также и хотелось, чтобы мой отряд не испытывал ни в чём нужды. А я, по прибытию в Петербург, ведь должен же я когда-то там появиться, имел возможность снять себе, а может быть, и моим бойцам, если они останутся со мной, достойное жилище. Я уже знал, что в этом времени каждый офицер должен позаботиться о своём расквартировании лично.

— Оставляем сундуки али тащим? — спросил меня Кашин.

Вопрос был не праздным. И ранее предполагал и планировал операцию с тем, что придется подрывать фрегат. Теперь был уверен, что