Полковника Призывали? 2 - Halfak

Городская стража и гарнизон, сначала растерянные без команд, теперь, видя знамя Маркграфа что уже подступали к городу и понимая весь ужас предательства, обрушили свой гнев на бунтовщиков с удвоенной яростью.

К ним примыкали горожане – с топорами, ножами, дубинами и уже через час бунтовщиков сжимали в тиски, отрезая от дворца и загоняя в ловушки тесных кварталов.

Их битва уже было проиграно. Последние выжившие – уставшие и окруженные, смотрели на пылающий дворец – гигантский монумент их наивности на холме.

Их последняя надежда. Сейчас их судьба решалась там, за этими поблекшими стенами, в одном кровавом зале.

…

Рассвет задирал грязную штору ночи и Канни впился взглядом в багровую полосу на горизонте. С его колокольни гравибаржи ползли черепашьим шагом, даже учитывая, что двигатели выли на низких нотах перегруженные на все сто.

В груди горело белым каление. «Черт побери, опоздаем же...» – от этой мысли пальцы вцепились в приклад карабина, пластик затрещал под перчаткой.

«Хватит быть мальчиком на побегушках у лабораторных крыс. Если эти примитивы не понимают по-хорошему – значит объясним им свою позицию на языке вольфрамовых сердечников.

— До столицы – десять минут. Вот-вот покажется на горизонте, – голос Солфа в гарнитуре был плоским, как стена.— Мужики мы как герои из сериала. На рассвете плывем во вражеское логово, – процедил Брут. — Принцессы только не хватает.— Ну, а чем Каста не принцесса? – вклинился Псих. Металлический отзвук в эфире.— По-моему, его умение влипать в дерьмо – вне конкуренции, – хрипло добавил Солф.— Хех… не знаю как у вас, но у меня вкусы менее... специфичные, – фыркнул Канни пытаясь успокоить нервы.

Шпили дворца выросли на багровом небе, и все замерли как заворожённые. — Эм, парни... – Солф замер. — Местные, похоже, конкретно что-то не поделили.

Все прилипли к вырисовывающейся картине не в силах оторвать взгляд. Город лежал в руинах: Пожары чадили черными столбами. Улицы – были больше похожи на ковры только из из трупов.

И армия - реальная, железная армада. Тысячи на три, не меньше. Молотом вбивалась в противоположный участок стены.

— Что делать будем? – спросил Солф, голос его слегка колебался.— ВАЛИТЬ ИХ! – рявкнул Кувалда с соседней баржи, его бас заглушил гул двигателей.— Двигаем во дворец, – срезонировал Канни. Его холодная логика, была неоспорима. — Они отвлечены. Лучшего шанса у нас не будет. Готовьтесь, парни.

…

Гриша прислонился к холодной стене. Болт торчал из его плеча – предательски попав в щель между пластинами. Нудная боль пульсировала с каждым ударом сердца.

Пересчитывал боезапас пальцами, онемевшими от потери крови, мужчина уныло вздохнул: десять к пистолету и одна граната. «Черт, надо было брать больше амуниции...

Гвардейцы, упершись спинами в сдвинутым к двери массивным шкафам, сдерживали натиск что даже не думал стихать.

Каждый удар по дубовым створкам отбрасывал их на шаг назад. Щели между дверью и косяком ширились с каждым мгновением.

Кайра стояла, как изваяние ее лицо – мертвенно-бледное, окидывало их последний рубеж. Четверо их осталось четверо: Она, Гриша, и два последних гвардейца, что будут с ней до самого конца. Пути назад у них нет.

БАМ! Дверь с треском раскололась, а шкафы рухнули. В проеме тут же как по мановению волшебной палочки возник – Капитан Хай, весь залитый чужой кровью, но торжествующий в своем триумфе.

— Госпожа! – его голос звенел фальшивым пафосом. — Сопротивление бесполезно. Сложите оружие – кровопролитие прекра...

Вжжжух!

Золотистый сгусток молча сорвался с кончика меча Кайры. Но усталая рука дрогнула. Волна ударила в потолок над головами нападавших, осыпая их каменной крошкой и пылью.

— Живой! Брать ее ЖИВОЙ! – взревел Хай, ныряя в толпу своих головорезов. — Маркграф заплатит за целую кучу денег за ее жопу!

Море наемников нахлынуло на них сплошным людским и злобным потоком, первый гвардеец словил арбалетный болт в прорезь шлема. Второй продержался чуть дольше, но и он был сражен ударом алебарды в плечо.

Вооружённый люд наполнял комнату оттесняя пару выживших к стене небольшой обедни.

Тцк, Тцк…

Пистолет Гриши захлебнулся сухими щелчками – патроны предательски кончились, и тут же полетел в вон Гриша выхватил боевой нож и последнюю гранату готовясь к худшему. Кайра, шатаясь, прислонилась к нему спиной. Ее дыхание – хриплое, прерывистое терзало его слух. Пот заливал ее глаза скатываясь по окровавленному лицу. Силы уходили, как вода в песок.

«Ну что, Икс? Хрен тебе, а не артефакты... я кажется все…» – мысль Гриши была горькой и пустой. Он сжал гранату желая спасти Кайру от участи, которая была хуже любой смерти…

Чика была на грани, палец сжал цилиндр мертвой хваткой…

БА-БА-БАХ!

Не звук - звуковой апокалипсис. Стена рядом с ними не рухнула она попросту – испарилась.

Взрывная волна смела нападавших и пару как сор. Сквозь пыль и дым, в зияющий пролом, ворвались тени.

Не люди – демоны войны в тактичной броне. Пулеметы бар заревели непрерывными очередями, кроша мрамор и кости.

— Вперед! – Кричал Канни, сжимая гашетку до хруста, за ним повторяли его товарищи в пару секунд все помещение было зачищено под ноль… ну почти…

Отойдя от оглушения и вероятно очередной контузии, Гриша поднялся на ноги, пошатываясь мужчина направился к своим сквозь его шлем просвечивала счастливая улыбка. Кайра как тень следовала за ним, пусть ее внешний вид утратил былую красоту, держалась она как истинный правитель в присутствии посторонних – гордо и не лишенных изящества.

— Хрен тебе в жопу вместо укропу, Григорий! Я жду свои артефакты! – голос Икса пробился сквозь грохот, как холодная игла, попадая прямо в мозг. Но Грише уже было плевать, он втянул в легкие воздух, смешанный с пылью и гарью - воздух жизни.

Подошедший Канни решил, что столь пафосная сцена уж слишком наиграна, и в своем стиле выпалил. — Парни, мы то думали, что наш командир в неравной борьбе подыхает, а он… — Канни с иронией перевел взгляд с сослуживцев на Гришу.

— Снова заграбастал красивую бабу, Гриша как это у тебя так всегда получается?

Глава 17

Глава: 17

Гриша усмехнулся, горько-складкой улыбкой. – А что ты хотел? Всё потому, что ты – Канни, кроме пьяного «мээ», дамам предложить нечего не можешь, – парировал он, глядя на него в упор.