Планета парадоксов - Ирина Седова

снова обязан. Обязан быть человеколюбивым, примерным, трудягой, стойким, гибким, незлобивым. Обязан самоусовершенствоваться, самообразовываться и скрывать букет этих прекрасных качеств всю жизнь, чтобы, упаси бог, никто не догадался, откуда их у тебя столько.

Нет, теперь Эльмар был научен горьким опытом, каково это — быть идеальным. Конечно, он все равно будет поступать, как надо, но не по обязанности, а потому, что как же иначе можно? И никому о своем новообретенном могуществе он не скажет, только разве Мартину признается. Друг как-никак.

Но к вечеру созрело окончательное: не признаваться никому. И когда Мартин добрался до Долинного, Эльмара у Ниночки уже не было.



  

Новое знакомство

Легко было принимать решение никому ничего не говорить, но вот сделать космический корабль, не имея понятия, как и из чего такие корабли делаются — это было значительно посложнее. Единственное, что Эльмар знал — это как намечать курс на маршрутке. Будь на его месте кто-нибудь другой, он отказался бы от этой затеи после первых же трезвых раздумий.

Ведь каждую деталь, велика она была или микроскопична, необходимо было предварительно изготовить: отлить, выточить, спрессовать. Сколькими профессиями требовалось владеть, каким количеством разнообразнейших навыков обладать! И это был еще далеко не полный перечень проблем!

В архивах Стасигорда хранилась документация двухместного звездолёта времен Олега. Заполучить было её делом плёвым, но Эльмара не привлекала перспектива сооружать старую колымагу вместо полноценной машины. Ведь что ни говори, а на Новую Землю их предок попал в результате аварии. Поэтому Эльмар предпочёл немного похлопотать, но зато изготовить более совершенную машину.

Итак, через неделю, отоспавшись, отъевшись, на новенькой ракетке, он полетел в Первыгорд на студию документальных фильмов. Там Эльмар попросил показать ему человека, снимавшего в прошлом году туземный корабль.

Человеком оказалась невысокая шатенка, чуть постарше Эльмара, модно, но довольно небрежно одетая. Взгляд останавливался на эффектных серьгах из чёрной гравированной проволоки. Серьги изображали мифических существ, вампиров, причём выполнены были с таким потрясающим искусством, что на непривыкшего к театральным эффектам человека производили просто шоковое впечатление. Неискушённому зрителю казалось, что существа вот-вот взлетят с серёг и полетят в его сторону. Впечатлительный человек, взглянув на эти серьги, лицо их обладательницы уже не замечал.

Эльмар был впечатлительным в меру, но и он не сразу догадался, что шатенку видит не впервые.

Шатенка находилась во дворе студии и готовила камеру, заложив её на складном столике. Что-то там не ладилось, но женщина упрямо копалась в аппарате и нервничала, тихонько ругаясь сквозь зубы.

Эльмар спокойно стоял и смотрел, хотя по законам вежливости ему бы полагалось заговорить первому. Он помалкивал, по опыту зная, что в такую минуту лучше не приставать к человеку, если хочешь от него чего-то до-биться.

— Что фонари вытаращил? — внезапно обернулась шатенка.

— Навроцкая? Наталь Ивеновна?

— Ну я. Проклятая коробочка! Когда-нибудь она меня доведёт до белого каления. Помог бы, что ли!

— Увы, не разбираюсь!

— Тогда чего же ты здесь лазишь по территории?

— Мне нужна кассета за 16 шестого прошлого года.

Шатенка повела головой, склонив её к плечу, и снова выпрямила, сверкнув серьгами:

— На складе.

Движение это словно раздвинуло пласты Эльмаровой памяти, и оттуда выплыло: «Этот жест уже был.»

— А ведь мы с тобой встречались! — обрадовано воскликнул он. — Раньше! Экспериментальная школа. В этом учебном году.

— Разве? А я-то думала:

— Ну помоги, как коллега коллеге. Мне всего разок просмотреть.

— Коллега! Камеру починить не в состоянии!

— Я декоратор. Из «Худфильма.

— Вот как? — наконец-то заинтересовалась шатенка. — А кто у вас рисовал «Хозяйку снежных полей»?

— Понравилось?

— Нарисовать можно что угодно. А вот как это снималось? Я делала съёмки зимой, но мне ни разу не удался такой искрящийся снег.

— И не удастся. В натуре это невозможно, — усмехнулся Эльмар.

Эльмар не стал дальше распространятся. Он не страдал ложным самолюбием и считал, что самая лучшая декорация — та, которой не видно.

— Значит, я пыталась добилась невозможного? Так и запишем на шарики. Но в общем-то я предполагала что-нибудь подобное. Эх, бросить бы эти проклятые репортажи! Мотаешься туда-сюда ради двух минут на экране. А потом, когда ты летишь сломя голову за свежей порцией новостей, твой труд отправляют в фонд, и он лежит там мертвым грузом.

— Пока не понадобится какому-нибудь чудаку вроде меня.

Шатенка засмеялась и, оставив в покое камеру, обречено махнула рукой:

— Так и быть, помогу бескорыстно.

Вынесши плоскую коробку, она провела Эльмара в просмотровый зал и растворилась в просторах студии.

Эльмар и вставил диск под литерой «а». Он просмотрел несколько кадров, когда заметил, что на этой кассете нет многого из того, что было показано по телевидению. Что она содержала не столько звездолёт, сколько членов Совета. И Эльмар вставил другую. Текст на обоих был идентичен.

Просматривая, Эльмар дошёл почти до половины части «б», когда подумал, что часть «а» тоже может содержать немало ценного. И он спарил их, запустив синхронно.

Теперь это было то, что надо, и Эльмар ещё раз просмотрел заседание сначала. И хотя чертежей диски не содержали, он был сторицей вознаграждён за потерю времени. Среди членов комиссии Эльмар заметил профессора Гусева. А профессор был просто кладезем различной информации.

Этим же вечером Эльмар полетел в Стасигорд. Профессора он нашёл в институте, на кафедре.

— Здравствуй, здравствуй, — проговорил профессор хмуро. — А, это ты! Я сейчас. Вот, задержался немного.

— Распределение?

— Распределение, будь оно не ладно! Удружила мне Феоктистушка на этот раз. Все пять лет себе смену готовил, думал уйти на покой — ан нет, собственной рукой посылаю парня к чёрту на кулички. Приказ! Видите ли, там срочно нужна замена. Я её умоляю: почему именно химика, я тоже вот возьму и умру, нельзя же губить такой талант — но разве её переспоришь? Уперлась: мол, когда умрешь, тогда и поищем, кем тебя заменить.

— Наверное, там единственная вакантная должность — по этой специальности.

— Вакантная должность! А если у парня талант? Ведь загубит его, растеряет навыки — а, ужасная женщина!

— Не надо переживать, Сергей Аганесович! Если талант — он себя проявит, — возразил художник осторожно.

— Проявит! Текучка засосёт — и всё проявление. — Профессор пыхтел, как чайник, готовый распаяться. — Что там ещё у тебя? Снова задумал какую-нибудь тайну выведать?

— В самую точку. Мне известно, что ты находился среди членов Совета, которые осматривали звездолёт нашей туземки.

— Да я там был. Присутствовал в качестве живого фотоаппарата. Все техобеспечение у меня вот тут, — он по-стучал себя по голове.

— И схемы основных узлов