Просто выжить - Сергей Александрович Самохин

– Можно и у меня. Сейчас погляжу. – он вытащил из ящика стола большой журнал для записей в кожаном переплете, напомнивший мне книгу в ЗАГСе, и что-то там посмотрел. – На завтра есть запись на девять часов утра, вас устроит?

– Конечно! Куда надо подойти?

– Тут, на первом этаже, – он показал над собой, – вы увидите табличку.

– Спасибо. Мне что-то ещё нужно знать?

– Вам все расскажут в информационной службе, если желаете. Удачи. – он уже смотрел мне за спину, демонстративно.

– До свидания. – я отошел от стойки, и направился на второй этаж, запихивая положенные мне талоны и лист с “пропиской” в карман. Судя по моим часам, у меня было ещё почти три часа до еды, так что должен все успеть.

На втором этаже было потише, но людей тоже сидело немало. Несколько дверей, но таблички только на двух из них. На одной написано ИНФОРМАЦИЯ, на другой УПРАВЛЕНИЕ РАБОТАМИ. Поспрашивал сидящих на стульях в ожидании людей, оказалось, что почти все ждут во вторую комнату непонятного мне назначения, в информационную было всего два человека передо мной. Обрадовался, но прождать пришлось побольше, чем на регистрации, минимум полчаса.

Информационная служба размещалась в совсем небольшом кабинете, со стандартным офисным столом и большим креслом на колесиках. Для посетителей стояли два стула, напротив друг друга. В кресле сидела улыбчивая девушка лет тридцати, с короткими темными волосами и в строгом деловом костюме. Прям ощутил себя в стандартной ситуации в каком-то паспортном бюро. Тяжелая добротная дверь перекрыла все звуки из коридора, теперь только с улицы доносились шумы через приоткрытое для проветривания окно.

– Добрый день, меня зовут Андрей, Андрей Кранц

– Элизабет Фишер, очень приятно. – она встала, и протянула мне через стол руку. Девушка оказалась совсем невысокой и довольно хрупкой, правда руку пожала крепко, серьезно. Нет, так и не привыкну я к немецкой традиции пожимать дамам руки…

– Очень приятно, – я уселся на один из стульев. – Мне сказали, вы сможете меня просвятить касательно того, что тут происходит.

– Да, конечно. Что вас больше интересует? С какой стороны начинать? Тут у всех прибывших есть какие-то знания, порой даже новые для нас, так что ещё непонятно, кто кому больше расскажет. – она засмеялась, вызвав у меня ответную улыбку. Вела себя она так, как будто мы не в лагере беженцев, а в турбюро. То ли привыкла уже работать с людьми, то ли характер сильный.

– Мне очень интересно, что это за лагерь, когда образовался, и кто его содержит и управляет?

– О, это просто. Этот лагерь образовался в самый первый день заражения. По счастью, на военной базе оказалось совсем немного зараженных, они быстро справились, и прислали людей помочь нам. В городе конечно творился ад, много людей погибло, но выжившие и военные вместе сумели навести порядок, после чего оградили самый центр, оставив выживших тут. В первые дни было очень много стрельбы вокруг, и днем и ночью, потом с каждым днем все меньше. Военные начали патрулировать окрестности, в самом городе стало безопаснее. Сюда приходили все новые люди, и вот мы уже четыре раза расширяли наши границы, осваивая новые здания.

– Осваивая? Это как?

– Сначала заброшенное здание проверяется военными, причем делается это тщательно, на протяжении двух дней, если здание большое. Потом, если все в

порядке и угроз в здании нет, то вокруг него пристраивается забор, соединяется с нашим забором, и удаляется внутренняя часть забора, которая больше не нужна. Потом коммунальщики здание вычищают, приносят туда то, что надо, или наоборот – выносят то, что там ненужно. И все, мы получаем новую территорию.

– Коммунальщики?

– Да, это мы их так называем. Коммунальная служба. Состоит в основном из добровольцев, их много. Люди хотят всем помогать, мы просто направляем их. Просто удивительно, как сплотились совершенно разные люди на фоне такой беды.

– А откуда берется мебель?

– Тут в центре мебель в зданиях почти не пострадала, мы используем ее. Если чего-то не хватает, то мы берем это из соседних домов, в основном за территорией, туда коммунальщики выезжают под охраной армии.

– А как с едой?

– Пока что хватает оставшихся запасов из местных магазинов. Центр армия быстро взяла под контроль, мало что пропало. На окраинах большие супермаркеты, те разграбили немного, но все равно очень большие запасы есть ещё.

– И тем не менее они же заканчиваются.

– Да, верно. Но пока нам хватает, ещё надолго хватит. А к тому времени, я надеюсь, что все вернется к нормальной жизни. То есть – обязательно вернется.

– Хорошо. – этот пункт ее объяснения совсем мне не понравился. Какими большими не было бы запасы, на три тысячи человек их точно надолго не хватит. А лагерь же при этом ещё и растет. – А сколько сейчас тут человек?

– Сейчас примерно одна тысяча восемьсот.

– Хм, а мне сказали три тысячи.

– Да, мы так и передаем по радио. Почти две тысячи у нас, несколько сотен у военных, вот так округляем.

– Радио работает?

– Да, радио работает, в городе есть достаточно большой передатчик, была даже своя любительская радиостанция. Конечно, мы не только передаем, но ещё и слушаем. Но пока ничего особого не услышали, увы.

– А что с остальной связью?

– Спутников нет… У нас есть несколько астрономов-любителей, так они говорят, что спутники вроде на своих орбитах, никуда не пропали, но связи с ними нет. Мобильная связь тоже не работает. Пока спасат радио.

– Кстати, а есть вообще информация, почему люди становятся психами?

– Психами? Вы их так называете?

– Ну да… – немного смутился я. – Ведут себя как психи.

– Да, в чем-то вы правы. Мы правда пользуемся термином “зараженные”. Полной и точной информации о заражении нет. У нас, по крайней мере нет. Говорят, что заражение накрыло весь мир, практически одновременно. Кто-то успевал связываться с Россией, кто-то с Америкой, там было все похоже. Природа заражения пока не исследована: вроде бы каким-то образом что-то воздействует на мозг человека, отключая полностью или не полностью инстинкт самосохранения, и одновременно вызывая сильную агрессию. Говорят, что на разных людей действует по разному, а на кого-то, вроде нас с вами, не действует вовсе.

– А эти зараженные… Как они вообще выживают? Что они едят?

– Тут тоже очень мало информации. Похоже, они почти не едят – просто живут, до истощения организма. Наши люди уже находили таких, которые очевидно просто умерли от голода или жажды. И с каждым днем находят новых. По той же причине выглядит, что они либо вовсе не спят, либо спят совсем