Плюшевый: кулак - Сергей Александрович Плотников

и внушаемым, что ли? Наивным и одиноким? Впрочем, надо думать, среди этих внешне крепких, бравых и циничных учеников полно истерзанных в тоске по дому, травмированных разлукой с семьей и привычной жизнью мальчишек. И далеко не все из них рады «социальному лифту» в том виде, в котором предоставляет его Школа.

Надо подумать, что с этим делать.

Очевидное решение: предоставить этому человеческому ресурсу больше разнообразных социальных лифтов. Но над ним придется поработать.

* * *

Итак, весна провалилась в лето, и я почувствовал себя в привычном режиме: сплошной цейтнот, ничего не успеваю, но основные проекты кое-как движутся.

Отъезд Ориса пошел на пользу моим планам. Без него главным по тренировкам остался Фиен — а он, внезапно (или не очень внезапно) во всем меня поддерживал. И разрешил освободить мою группу от дополнительных уроков и даже от дежурства в качестве слуг, что прибавило мне двоих учеников. И программу учебную разрешил заменить: ужимки и прыжки добавить. Более того, позволил заниматься с тем акробатическим пареньком, Джилем Фетом, так, как я считал нужным. А у меня было много интересных задумок, как попробовать приспособить для него особенности Пути Дуба.

— Худшее, что ты можешь сделать — затормозишь развитие этих ребят, — пожал плечами Фиен. — А лучшее — добьешься успеха. Ну и сам получишь опыт командования, — добавил он с сумрачной улыбкой.

Мы с Гертом тоже с ним работали и добились определенных успехов. Причем Герт — больших, чем я! Ну, как я уже сказал: крепче, сильнее… Тот фактор, что дал мне неожиданный буст внутренней энергии, похоже, прекратил действовать, или вообще был разовым: я скакнул на середину пятого ранга, однако дальше продолжил развиваться более-менее по медиане. То есть ускориться у меня получалось, но ценой неимоверных усилий, дополнительных тренировок и напрягая все волевые качества, отработанные долгой и довольно извилистой биографией. У Герта моего опыта не было — однако он рос быстрее! Да, ему сложнее давалась визуализация внутренней энергии, но сама прокачка получалась лучше. Личные способности.

Физические параметры Герта идеально подходили к особенностям Школы Дуба. Он обещал со временем стать гениальным бойцом не хуже своего дяди. Что же касается меня, то там, где мой двоюродный брат понимал с полувзгляда и повторял с наскока, мне приходилось сжимать зубы, стараться и превозмогать. Или искать обходные пути.

— Вы правда напоминаете мне Элиса и Ориса, какими они были в детстве, — с ухмылкой сказал Фиен, потирая подбородок. — Только наоборот. Как причудливо иногда выражается кровь!

Я удержал про себя легкое хмыканье: а не может ли такое быть, что Элис и Орис, как бы это помягче сказать, в какой-то момент обменялись женами? Нет, исключено. Во-первых, Орис — очень прямолинейный человек, он бы тогда любил Герта больше, чем меня. Во-вторых, я уже успел познакомиться с Айной, матерью Герта. Несмотря на высокий боевой ранг, это была такая редкостная девушка-колокольчик — мягкая, нежная и наивная. В тихом омуте может водиться кто угодно, но мне сложно было представить ее, мастерящей внебрачного ребенка с братом своего мужа!

Да и Тильду все-таки сложно было вообразить изменщицей. Хотя… На правах хохмы: если вдруг выяснится, что мы с Гертом — ну вдруг! — единокровные братья от Элиса, это объяснило бы, почему у Тильды и Ориса только один ребенок, несмотря на теплые чувства и длительный брак. И в таком случае эта измена могла быть даже санкционированной. А гибель Элиса, скажем так, приобретала некоторое интересное дополнительное измерение.

Кстати, ни Айна Рен, ни ее дочери — старшая шестилетка и младшая трехлетка — не оказались Алёной. Увы.

Между тем я нарисовал узор, сносил его матери на одобрение. Тильда одобрила его легко и быстро: еще бы, ничего крамольного. Я сделал три варианта: слово «кот», слово «котик» и надпись «Школа Дуба», причем все три текстовки в орнаменте из желудей и дубовых листьев, но так, чтобы хорошо читалось.

С первыми двумя — легко: Алёна, случалось, ласково меня так называла. «Идеальный убийца, любишь молоко и когда тебе чешут затылок — чем не кот?» Слово короткое и легкое для вышивки. Чуть более длинный вариант — для более длинных же предметов одежды. А надпись «Школа Дуба» я решил разместить на спине. Это на тот случай, если она увидит меня только сзади и по каким-то причинам не сможет окликнуть — вот чтобы знала, о ком расспрашивать.

А дальше пришлось тратить свое скудное свободное время на вышивку, вместо того, чтобы сидеть в библиотеке, тренироваться или спать. Обещал же сделать все своими руками! Не так-то просто: комплектов одежды у меня оказалось немало, плюс еще демисезонная и зимняя. Остальные ученики, действительно, заинтересовались, и многие изъявили желания тоже что-нибудь вышить. Я позволил всем желающим срисовать узор «Школа Дуба». Чем больше людей будет носить такое, тем у Алёны больше шансов это увидеть и сообразить, где меня искать.

Поскольку большая часть старших учеников уехала, расписание занятий на лето сильно перекроили, и мы больше занимались такими вещами, как танцы, верховая езда (увы!) и этикет. Да и занятиям грамотой, счетом и историей уделяли больше внимания — никаких каникул не предполагалось.

В конце июня справляли праздник Летнего Солнцеворота, посвященный, разумеется, Богу Солнца. На территории поместья были небольшие алтари всех основных богов — Солнца, Луны, Подземного Царства, Грома, Знаний и Порога. И огромный, огромный дуб, посвященный Святому Предку, первому Коннаху. По легенде он-то этот дуб и посадил.

Дуб был велик, как гора. Видя его крону почти из любой точки поместья, был уверен, что там где-то есть холм, на котором растет это дерево — но нет, никакого холма! Оказавшись у его подножия, я действительно умудрился испытать священный трепет: вот когда я поверил, что Школе Дуба действительно лет восемьсот. Кстати говоря, в нашем мире, если я все верно помню, дубы такими высокими не вырастают — они, кажется, после сотни лет растут в основном вширь. Этот больше напоминал секвойю. Но листья характерные и желуди те же самые.

Потрясающе.

Что уж о других учениках говорить: они стояли, как пришибленные.

Принеся жертвы благовониями и сладкими фруктами возле дуба… нет, Дуба, мы отправились в ближайшую деревню, где имелся большой храм. Старших учеников даже отпустили посетить устроенную там ярмарку, младших конвоировали отрядами и строем до храма и обратно.

Впервые я посетил местный храм и, честно говоря, остался не впечатлен. Просто большой дом, добротный, с красивыми панно и картинами внутри. Но ни архитектурных изысков, ни особенно богатого убранства. Может быть, потому